В то время когда Авдеев подавал мне вышеупомянутый рапорт, его между прочим беспокоила одна насыпь, которую он производил из песка и которая постоянно опускалась. Местность, по которой пролегала вверенная мне часть шоссе, состояла частью из сыпучего песка, а частью из иловато-глинистой земли. Камень, выставленный на последней для разбивки его в щебень, утопал в ней на значительную глубину, {а потому понятно было, что берега маленькой Черной речки, имеющие иловатую почву, не выдерживали насыпи, но насыпь на дистанции Авдеева садилась на возвышенной местности}. Я объяснял это тем, что верхний твердый слой почвы был невелик, а под ним был разжиженный грунт, который, не выдерживая производимых, хотя и не высоких насыпей, сжимался.
Дабы не замедлить окончания работ, я решился в обоих этих местах прекратить производство земляной насыпи, а построить в наступающую зиму простые деревянные мосты, на первом длиной 40, а на втором длиной 50 сажен; этот последний мост предполагался на совершенно сухом и возвышенном месте. Забивавшиеся под этот мост сваи шли сначала очень медленно, но впоследствии значительно опускались от одного удара бабы ручного копра и только на большой глубине снова вбивались медленно, так что на сваи потребовалось употребить очень длинные бревна, что оправдывало мое предположение о том, что в этом месте только верхний слой земли был твердый, но что на некоторой глубине грунт был разжиженный. Конечно, можно было в этом убедиться предварительной зондировкой, но тогда при производстве весьма значительных земляных работ не было в наличности ни одного бура. По существующим преданиям на местности, по которой проходило шоссе в Нижегородской губернии в XVI столетии, было много озер с рыбными ловлями, принадлежавшими Нижегородскому Печерскому монастырю. Озера эти, затягиваясь илом, постепенно исчезали. Окрестные жители утверждают, что и в настоящее время случаются на означенной местности провалы земли вместе с растущими на ней мелкими деревьями.
Понятно, что земля в этой местности не могла приносить почти никакого дохода и потому стоила дешево, но нашлись два помещика, предъявившие безобразные требования, и именно весьма бедный помещик д. Орловки, где была первая почтовая станция от Нижнего, отставной коллежский асессор Кузнецовн, и один из богатейших помещиков в России действительный тайный советник (впоследствии 1-го класса) князь Сергей Михайлович Голицын{126}, которому принадлежала деревушка на шоссе между Нижним и ст. Орловкой.
Кузнецов, которому еще не было уплачено за отошедшую от него под шоссе землю, явился ко мне с просьбой об уплате за нее по весьма высокой цене. Когда он вошел ко мне, я пригласил его сесть, на что он мне отвечал: «Я и постою-с», и стоя продолжал излагать свои требования. Я ему доказал их несправедливость, и он окончательно остался доволен той суммой, которую ему назначила оценочная комиссия и которая была действительно достаточна.
Князь Голицын, жалуясь Клейнмихелю, что я при производстве работ по шоссе беру для этого с его дач песок, причем повреждаю и уничтожаю деревья, просил об уплате весьма значительной суммы за песок и за поврежденные и уничтоженные деревья. Часть земли, принадлежавшей Голицыну, ближайшая к Нижнему, состояла из иловатого болотистого грунта; часть же ближайшая к ст. Орловке – из сыпучего песка, образовавшего в некоторых местах бугры, на которых рос мелкий и дрянной лес. Из этих бугров я для возвышения полотна шоссе брал песок, не трогая деревьев, но при возке песку несколько деревьев было повреждено.
Дворянство Нижегородской губернии при проведении шоссе по этой губернии постановило уступать бесплатно потребные для шоссе камень и песок, находящиеся около линии шоссе. Вследствие этого постановления требование Голицына {об уплате за сыпучий песок с его земли} было отклонено. Что же касается до деревьев, то так как они оставались все на местах и не стоили даже перевозки, то я просил, чтобы местная полиция сделала дознание о количестве поврежденных деревьев и назначила бы им цену. Хотя она и была определена выше действительной стоимости поврежденных деревьев, но состояла из нескольких рублей, от получения которых Голицын отказался. Удивительно, что он ничего не просил за проведение значительного количества канав в той части принадлежащей ему земли, которая состояла из болотистой почвы. Эти канавы были прорыты для осушения шоссейного полотна, но вместе с тем они осушили и его землю, на которой образовались доходные луга, так что Голицын с того времени начал получать доход с крестьян, поселенных на этой земле, тогда как прежде почти ничего не получал с них.
126
Голицын Сергей Михайлович, кн. (1774–1859) – действ. тайный советник 1-го класса, попечитель Моск. учеб. округа (1830–1835), член Гос. Совета (1837), вице-председатель комиссии построения в Москве храма во имя Христа Спасителя, владелец усадеб Кузьминки и Гребнево. Родители: Михаил Михайлович Голицын и Анна Строганова (наследница богатейшего промышленника А. Г. Строганова, 1698–1754).