Из-за неблагоприятных санитарно-гигиенических условий моя мать заразилась вшами. Это событие вызвало у нее нервный срыв. Вообще, лагеря кишели вшами. Было крайне неприятно жить с этими печально известными насекомыми. Ничего с этим не поделаешь, без лечения и возможности как следует помыться бороться со вшами невозможно.
Комендант концлагеря Вестерброк Альберт Геммекер (слева) празднует Рождество с другими офицерами СС
Сейчас, когда я вспоминаю те дни, проведенные в ожидании чего-то страшного, я до сих пор не понимаю, как я продолжала ждать. Нацистам удалось оторвать меня от моей школы, от моей жизни, они насильно вытащили меня из моего дома, будущее не подавало ни малейших признаков оптимизма. Как на это реагировать? Как я могла пережить эти бесконечные дни? На что я могла надеяться в этой жизни, которая меня ждет?
Напряжение и тревога стали настолько давящими, что однажды я внезапно потеряла сознание посреди лагеря. Мне на помощь пришла пожилая женщина. Я медленно открыла глаза, когда она нежно похлопала меня по лицу. Возможно, я потеряла сознание из-за плохих условий, но более вероятно, что это нервный срыв. Помню, мои нервы были постоянно на взводе. И мое тело пыталось помочь мне сбежать от этого кошмара.
Вот так мы и жили в Вестерборке: сохраняя семью, несмотря на обстоятельства, и пытаясь не думать о будущем, не сулящем ничего хорошего. Не лучше ли было бы нам остаться там до конца войны? Да, конечно. По крайней мере, мы бы пережили войну. Но немцы не собирались оставлять нас в живых.
Прошли бесконечные месяцы, очередь дошла до нас. 4 февраля 1944 года нас снова вызвали для оглашения имен тех, кого должны отправить в неизвестном направлении. На этот раз моей семье не суждено было испытать короткий момент облегчения. Мы услышали, что Мартин Виллем, Хелен Виллем, Нанетт Виллем и Бернард Виллем должны явиться на следующий день к отправлению поезда для депортации.
Забегая вперед, скажу, что этот обряд объявлений продолжался и в наше отсутствие. Закончился он 15 сентября 1944 года, в день, когда последний поезд отправился из Вестерборка в Берген-Бельзен. Более тысячи заключенных еще оставались в транзитном лагере.
Эшелон с голландскими евреями готовится к отправке из концлагеря Вестерборк
Итак, мы с семьей пробыли в Вестерборке четыре месяца. Та же самая сцена, которую я наблюдала много раз, теперь разыгрывалась с членами моей семьи. Мы вчетвером, нервные и встревоженные, ждали на перроне прибытия нашего поезда. Я очень надеялась, что он никогда не приедет, и нам не придется уезжать. Но этого не произошло. Мы поднялись в вагон.
Что мы чувствовали в этот решающий момент? Некоторое облегчение. Мы уже знали, что направляемся в Берген-Бельзен. Говорили, в этом лагере условия жизни немного лучше, чем в других. Но эта радость длилась недолго.
3. Первые впечатления от Берген-Бельзена
Мы не знали, чего ожидать в Берген-Бельзене. Мы направлялись в совершенно неизвестное нам место, подконтрольное нацистам и, вероятно, не самое подходящее место для евреев. В Вестерборке, при всем плохом, что там было, мы все-таки не думали о смерти. Но что будет в Берген-Бельзене?
Мы ехали обычным поездом. Позже мы обнаружили, что это была привилегия, на которую имели право не многие. Евреев, отправляемых в лагеря смерти, перевозили в вагонах для перевозки скота, не оборудованных уборными и без еды. Эти условия были поистине бесчеловечными. Особенно с учетом того, что поездам, идущим на запад, приходилось преодолевать большие расстояния. Дорога до пункта назначения занимала как минимум несколько дней.
В поезде мы в основном молчали. Эта тишина была даже более пронзительная, чем слова. Мы просто боялись говорить о нашем несчастье. Когда кто-то начинал говорить, то быстро умолкал. Я помню, после немецкой оккупации моя мать просила нас с братом быть осторожными в том, что мы говорим. Мол, «и у стен есть уши».
Мы ехали в Германию, как бы мы ее ни боялись. Во время этой поездки нам не давали ничего есть. Компанию нам составили солдаты СС, одетые в черную форму, тяжелые военные ботинки и каски. В них чувствовалось что-то зловещее, как будто у них никогда не было другого занятия, кроме как делать напряженные лица и сверкать взглядами перед собой. Они носили пояса, на которых было написано «Gott mit uns» («С нами Бог»). Что это был за бог? Злой бог, подобный Гитлеру, который приложил все усилия, чтобы научить своих последователей служить ему?