Ну и вот мне 32. Не 23 даже. 32. Что изменилось? Что стало хуже? Подведем краткие итоги. Ну во-первых, мой вес меньше , чем в 18 лет. Во-вторых, мне сегодняшней в отличие от меня 18тилетней не продают красное сухое вино без паспорта, черт с ним с пивом, хотя и его не продают. Смотрит на меня, бывало, кассирша, моложе меня, ехидно улыбается, а бутылочку придерживает, пока не приходит моя сороколетняя злая подруга. Почему злая? Потому что ей без паспорта продают.
В-третьих, юбки и каблуки я не ношу. Ношу я уже лет десять одни и те же пидорские джинсы, которым нет сносу, не смотря на все клубы, техно, коктейли, междугородние автобусы, скамейки и крыши.
Что еще? Я все так же смутно представляю, кем же в карьерной парадигме я являюсь? На какой ступени этой унылой лестницы? Или я вообще под ней? Смотрю на людей некоторое время и отхожу подальше. Через объектив, или написанное, или через свои рисунки…
Однажды во сне я шагнула прямо в картину. На ней была вилла с причудливым парком, садом и прочими штуками. Навстречу мне вышел Майкл Джексон, взял меня за руку и повел по своим владениям. Уже смутно помню, что говорил, но кажется, просил остаться здесь с ним навсегда. Я все-таки вырвалась из этой сомнительной Нарнии и его короля в свой менее сказочный, привычный мир.
Мы как-то болтали с подругой про вечную юность. Анька поведала, что оказывается Джексон мечтал построить Неверлэнд, где будут жить дети, не будет взрослых проблем, старости и болезней, вечный Микки и Кока. Может Майкл давал мне шанс на эту вечную молодость? Может я как мой любимый герой детства Питер Пен никогда бы не превратилась в свою мать, уставшую, с тяжелым пакетом невкусной еды? Почему же я бежала оттуда что есть сил? И когда наступит настоящая взрослая жизнь? Может, как и этот Неверлэнд , никогда?
А если я сама держу эту лестницу? Худая, бледная, но держу, иначе рухнет мир. Упадут люди в костюмах, машины, папки и метро. Упадут бабульки на лавках и их собаки, дети и их айфоны, библиотекарши в юбках и в брюках, президент и его Россия.
И куда же эта лестница ведет? Я буду держать.
Крыши
В тот вечер мы как всегда сидели с Ольгой на крыше…Это был особенный и, пожалуй, единственно важный ритуал той поры. У наших крыш было два вида: обычная и по-цивильному. Обычная- это полтарашка теплого «Горького лимона» и две пачки Pall Mall синего. Это обычный будничный вечер, середина или начало рабочей и учебной недели, любое время суток. По-цивильному- это своя атмосфера. Это особенное настроение. Это нежная щекотка в носу и желудке с раннего утра. Это холодная водка, томатный или апельсиновый (но лучше томатный) сок, всякие вонючие хохоряшки, орешки и Pall Mall синий. Или это шампанское за 150 рэ с персиковым соком. Персик прекрасно забивал имбирный вкус одеколона в Советском. Самое главное, что по-цивильному начиналось непременно в первой половине дня, дабы распробовать все букеты.
Объединяло обе крыши неизменное вокальное сопровождение. Мы пели самозабвенно. Мы пели долго. Мы пели громко. Через 15 лет я узнаю, как петь телом, не нагружая связки, правильно распределять дыхание и нагрузку на диафрагму. А пока мы пели, как могли. Главное, Что, а не Как!
С нами облазили все крыши микрорайона « Снегири» пацаны из Петлюры и «Чернил для 5го класса». Бутусов так хотел быть с тобой, но постоянно был с нами. Хой и Цой доставали сигареты пачками и поднимали бычки. Дождь шел и зимой и летом, «мокрой пеленой». Снизу кричали парни, никто не мог понять, откуда звенят наши девичьи голоса. Однажды ночью нам лень было лезть высоко и мы спели весь репертуар прямо на лавочке под чьими-то окнами. Представляете, никто ни разу нас не окрикнул, не заткнул, не вызвал милицию, не кинул картофель, яйцо и прочие обидные продукты. Нами заслушалась сама ночь. Город молчал.
Мы никого не брали на крышу. Это было только наше место. Хотя нет, однажды с нами лазила ольгина сестра, но атмосфера была не та совершенно. И песни другие. А может, просто не пелось.
В тот вечер мы сидели как-то по-тихому. Кажется, и не пели совсем. Курили много, была бутылка водки. Я сидела лицом к Ольге, но интуитивно обернулась на соседний пролет. Из темноты выскакивали один за другим какие-то парни и бежали прямо на нас. До сих пор не понимаю, зачем я метнулась в «нашу» чердачную дверь. До сих пор боюсь подумать , что бы было, если бы я не бросилась прочь. Я не думала об Ольге, что осталась сидеть там, прямо на низком парапетике, спиной к городу. Я не думала, кто эти сволочи и что им нужно от меня, обычной пьяной девчонки. Я не думала, что они сделают со мной, если догонят. Я никогда ни от кого не убегала в своей жизни так, я была в Своем Городе, Своем Мире, у себя Дома. Я ехала в лифте и слышала как они несутся вниз, пролетая по несколько ступенек. Я выскочила из лифта, рванула подъездные двери. И вернулась. Вжалась в стену, между дверями, как в мультике Том и Джерри, где свирепый кот проносится мимо, не замечая мышонка…На что я рассчитывала? Да только на эту тупость и рассчитывала. Они шныряли мимо. Один. Второй. Третий. Четвертый. Гулко их выдохи сквозь зубы: «Где она? Где она? Где она?» Они бы просто разорвали меня. Я бросилась обратно. Лифт. Чердак. Крыша. Счастливые пьяные. Что бы со мной было, если бы не водка? Этого бы не было, если бы не водка.