Долго думать не пришлось. Я знала лишь единственное такое место. Где я ни один раз прогуливала уроки вместе с Коулом, когда он приезжал за мной на своем черном мустанге. Конечно же, это было футбольное поле.
Даже если кто и тренировался на поле, никто никогда не заглядывал под зрительские трибуны, за исключением парочек влюбленных. Там можно было заниматься всем, что душе угодно, и никто об этом и не узнал бы, ну кроме тех, кто занимался тем же, сидя рядом с вами. Я частенько сбегала туда с Коулом, и мы целовались часами. Дальше поцелуев у нас никогда не заходило, я просто не была готова, хотя сейчас начинаю немного жалеть.
Если бы я хотела потерять девственность, то хотела бы, чтобы этим парнем был мой сладкий мальчик. Но сейчас он был далеко и не хотел меня больше видеть. Но я не верила этому, он никогда бы не бросил меня по собственному желанию, хотя его предложение и было логичным. Признаться, я все еще не была готова отпустить его навсегда, мне было легче верить, что рано или поздно, но он снова будет со мной.
Но сейчас я должна была спасти свою подругу. Я побежала быстрее к полю, насколько это было возможно на шпильках высотою двенадцать сантиметров. Через несколько минут я уже стояла около лаза за трибуны. Одета я была для этого не очень подходяще, потому что мои белые дорогие вещи было легко запачкать, но душевное состояние подруги было для меня важнее состояния одежды.
— Элисон единственная могла меня сейчас поддержать, она была нужна мне, а ты забрал ее у меня, так что прости Томик–слоник, — прошептала я и полезла в дырку.
3
Как и ожидалось, я вымазала свои очень и еще раз очень дорогущие вещи. Я оглядела себя с ног до головы. На груди было грязное пятно, а шорты были и вовсе все измазаны. Хорошо хотя бы, что босоножки остались целые и невредимые, я купила их за бешеные деньги.
— Ну, Элисон, ты будешь мне должна! — рыкнула я.
Тихонько пробираясь мимо нескольких пар, которые с завидной страстью обжимались в углах, я наконец–то увидела небольшую дверцу. Эта дверца вела в комнату, где лежали шланги и прочий инвентарь для полива поля. Сделав глубокий вдох, я шагнула к двери. За ней было тихо, и я уже стала сомневаться, что там кто–то был. Но потом послышались какой–то шепот, и я уверенно вцепилась в ручку двери, и распахнула ее. Моя уверенность куда–то пропала, когда я увидела, что там происходит. Я так и застыла в дверях.
На каком–то безобразном коврике сидела моя подруга. Хотя признаться, она даже не сидела, она была словно тряпичная кукла. Ее тело опиралось на стену позади нее, а Том, стоя перед ней, быстро расстегивал штаны. Меня охватил ужас. Элисон в полу–сознании молча, хлопала ресницами, а качек в спешке справлялся со штанами.
— Ах ты, козел! — выкрикнула я, потом ухватилась за длинный шланг и стегнула им Тома по спине. Послышался громкий шлепок, а потом визг Тома. Если бы не серьезность ситуации, то я бы рассмеялась, услышав, как завыл этот качек.
— Что за черт? — выкрикнул он и обернулся ко мне.
Его лицо моментально залилось румянцем:
— Камила это не то, что ты подумала! — стал он размахивать руками.
— А что я подумала ты качек хренов! — кричала я. Видимо мой крик был настолько ужасен, что парочки, мимо которых я прошла, пустились наутек.
— Ким, — слабым голосом заговорила Элисон. — Помоги ему….
Я уставила на нее. Что она несет? Я что должна помочь ему ее насиловать? Что за бред?
— Камила! Просто здесь была… — и он залился смехом, и стал руками бить по ногам.
Я совершенно не понимала что происходит. Когда же смех прекратился, я вопросительно на него глянула, и из его штанов выскочила белая мышь. Она быстрым ходом направилась ко мне. Я, выкрикнув от испуга, отскочила в сторону, вот тогда–то адское существо выскользнуло в дверь и убежало. Я стояла все еще в шоке от увиденного ранее.
— Камила, там была мышь. Элисон очень испугалась, отпрыгнула и ударилась головой о полку, и потеряла сознание. А потом эта чертова мышь полезла ко мне в штаны.
— Ужас! Но что вы вдвоем здесь делали? — я уже отошла от пережитого и теперь готова была разорвать из–за того, что они меня так напугали и заставили всплывать в голове множество нехороших картинок.
Наконец придя в себя, заговорила Элисон:
— Том обещал мне показать несколько крутых приемов, но нам нужно было взять матрас. А он лежит здесь, — дрожащей рукой она указала на кусок поролона, который валялся в углу.
— Черт! А я уже надумала кучу глупостей о вас, — взмахнула я рукой, изображая, будто вытираю пот со лба.