Перехожу ко второму портрету: прекрасная златокудрая красавица. Просто прелесть, а не девушка! Голубоглазая! Полногубая! С румянцем на щеках и милым вздернутым носиком в придачу! Память подкинула мысль о том, что это моя сестра – Лила.
Вот ведь удача! Кажется, я сестрица Золушки, у которой в этой реальности все хорошо сложилось и без всякого принца… Не дождавшись от сознания тела (или как назвать эту функцию?) других подсказок, иду к третьему портрету. И тут застреваю надолго.
Серьезно?..
Нет… вы это прямо реально – серьезно?!
С портрета на меня смотрит какое-то недоразумение. Маленькое лицо. Маленький рот. Бледная, как у смертушки, кожа. Черные как смоль волосы. Непропорционально большие, широко посаженные зеленые глаза, выражение которых больше подходит злобному столетнему деду, занимающемуся вскрытием трупов за неимением других развлечений… И какая-то невнятная безвкусная одежда – как вишенка на торте, который никто никогда не купит и не съест.
Я не ошибусь, если скажу, что на фоне яркой сестры Аша просто гадкий утенок – это очень мягко говоря.
И да, обладательница моего нового тела была даже не злодейкой здесь: иначе с чего бы она так спокойно позволяла задирать нос простым посыльным своей сестрицы? А теперь очевидно – часть прислуги принадлежит Лиле!
Нет, Аша – второстепенный персонаж, функция которого сводилась к одному: быть фоном, на котором сияет ее сестра.
Ну и славно!
А мне другого и не надо! Ярких эмоций, соперничества и переживаний и в прошлой жизни хватило. Накушались… Теперь можно и просто спокойно пожить на барских харчах!
И все же один момент требует уточнения.
Выхватываю поднос у проходящей мимо служанки и, игнорируя падение ниц последней, смотрюсь в более-менее отражающую поверхность. Ну, не так все плохо! Глаза и впрямь большие, губы и впрямь маленькие – но где-то это даже считается красивым. В аниме, например. А еще в ТикТоке. В жизни же такой «диапазон» смотрится слегка криповато…
Но я же не в своем родном мире!
Так…
Я же не…
Вновь перевожу взгляд на портреты, размышляя, могло ли так случиться, что меня забросило в мой же мир, но в другую страну? Если судить по именам, это может быть Индия. Если судить по одежде – какая-то средневековая Европа.
– Как называется наша страна? – спрашиваю у служанки, протирающей пол коленями.
– Галаа́рд, – с ударением на третью «а» послушно отвечает та.
– Нет такой на карте, – резюмирую.
– Что? – Служанка поднимает голову на меня.
– Держи поднос, говорю.
Подаю ей конфискованное и иду к самой дальней двери самого дальнего крыла первого этажа.
Прямо как «в одном черном-черном городе…», ей-богу.
Бесстрашно отпираю засов и, с любопытством поглядывая по сторонам, начинаю спускаться в подвал, переоборудованный не то в пыточную, не то в…
Останавливаюсь, поймав себя на мысли, что иду прямо в устроенную для Аши ловушку! Момент подходящий, да и обстановка классическая: и факелы на стенах едва тьму разгоняют, и воздух тухлый, и вообще атмосфера мрачноватая, а ступеньки крутые: если кто решит толкнуть меня в спину, я потом пары костей точно недосчитаюсь!
На всякий случай оборачиваюсь и вижу молодого человека в черном, с черной повязкой на глазах, бесшумно следующего за мной.
– Твою ж!.. – кричу, отпрянув и неловко взмахнув руками. И лечу вниз без всякой посторонней помощи…
…полетела бы, если бы сильная рука, появившаяся на талии, не остановила мое падение.
Смотрю на своего убийцу с откровенным испугом в огромных зеленых глазищах, а память Аши услужливо подкидывает имя.
Кама. С двумя ударениями на обеих «а».
Моего ручного убийцу зовут Кама. И он из племени духов – полукровка. Последний выживший.
Стоп! Моего ручного…
Аша, мать твою! Ты с кем якшаешься?!
Напряженно вглядываюсь в молодое лицо с черной повязкой и осторожно тянусь к ней рукой. Интересно же!