Лем отчего–то поморщился. Некогда приводившая его в восторг почва, напоминавшая, как ему казалось, о доме, о планете, теперь вызвала лишь омерзение. Он озадаченно и встревожено разглядывал лицо мужчины, искаженное самодовольной улыбкой. Что–то во взгляде этого самозванца, вернуло Инспектора к его действительности. Он тряхнул головой и твердо произнес:
– Я ни на секунду не допускаю того, что это может быть правдой. Вы говорите о… Это аморально! Использовать погибших… Вы несете бред!
– Я жду, Инспектор, что вы отодвинете в сторону ваше желание заблуждаться и посмотрите на факты свежим взглядом. Давайте вспомним ваше расследование, которое вы с блеском провели менее чем за сутки. Деталь, в которой сознался ваш главный подозреваемый. Наверняка он также испытывает ужас и непонимание того, как это могло произойти? Как тело, которое выкинули в открытый космос, могло вернуться?
Лем замер, заледенел от озвученной незнакомцем мысли, которая ещё утром пульсировала в висках. Только тогда она скорее ощущалась, чем думалась. Парила неоформленным облачком в сетях нейронов серого вещества. А сейчас, вот он, правильно сформулированный вопрос, ответ на который так стройно ложится в общую картину этого бесчеловечного убийства. Лем растерянно оглянулся на сержанта. Коля ответил на его тревожный взгляд теплом своих синих глаз. Юноша кивнул головой, словно говоря Инспектору: «Да, да, все именно так».
– Я понимаю, Инспектор, что это трудно принять, – сказал незнакомец. – Вас с детства пичкали этими сказочными историями. Если нет альтернативного мнения, критическое мышление атрофируется и становится рудиментом. В конце концов, вымысел был чертовски хорош! Он давал объяснение, хоть и поверхностное, но практически всему. А мы так привыкли не задавать вопросов.
Лем оглянулся на капитана. Стругацкий, когда их взгляды встретились, поспешно отвел глаза, но Инспектор успел уловить в них стыд. Капитан стыдился и чувствовал себя настолько неловко и не комфортно, что был не в силах смотреть в глаза своему самому верному подчиненному.
Это так взбесило Лема, что он стукнул кулаком по столу и, поднявшись над собеседником, тихо, но твердо отчеканил:
– Мне надоела вся эта ваша спартаковская философия. Я хочу, чтобы вы немедленно сдались, освободили капитана и прекратили бунт, пока человеческих жертв не стало слишком много. Ваши неуёмные сподвижники в угаре свободострастия могут повредить внутреннюю обшивку корабля. Разгерметизация положит конец нашей миссии. Впрочем, я догадываюсь, что вы именно этого добиваетесь.
– Милый и добрый Инспектор! – Мужчина сделал жест рукой и двое вооруженных людей, встали за спиной Лема. – Присядьте! Ещё на пару дивных минут продлим нашу такую уютную беседу!
Лем опустился на стул.
– Я обещаю, Инспектор, что прекращу этот бунт, как вы его назвали. Осталось не более получаса. Верно я говорю, Коля?
– По моим часам тридцать две минуты, сэр. – Гордо произнес сержант и улыбнулся Инспектору своей теплой добродушной улыбкой.
– За тридцать две минуты ничего не случиться из ряда вон выходящего. Люди уж точно не пострадают больше, чем они страдали сотни лет, находясь взаперти. Люди страдали здесь, люди страдали, живя на поверхности. Это часть человеческой природы – страдать и своими страданиями причинять боль окружающим. Мне сложно судить, так ли уж была плоха жизнь там, – мужчина указал пальцем вверх, – что они решили перебраться сюда. Строго говоря, нам неизвестный точные причины, побудившие группу людей заточить себя в таком технологичном саркофаге. Возможно, все это было воображением одного чокнутого профессора, у которого просто появилось множество последователей. Моисей был призван взрастить поколение чистых людей. Они не должны нуждаться в религии и способны решать конфликты мирным путём. Этих людей должно волновать только сохранение природы и жизни, как её неотъемлемой части. И конечно же, их главная цель – продвижение науки вперед. Наши праотцы предполагали, что к тому времени, как загнанное в бункер человечество выйдет на поверхность, их уровень развития будет значительно отличаться от развития наземных цивилизаций, заметно уходя далеко вперед. Если только государства и империи не поубивают друг друга ко времени восстания нас из праха. Не возьмусь судить, но с миссией Моисей справился. Мы здесь уж точно будем отличаться от них. – Незнакомец снова вздернул палец к верху.