– Я не прав! Я сам убийца и предатель, —впервые за эти годы прошептал потрясенный юноша. – Я не понял ничего в этой жизни! Что я знаю о матери? Что знаю вообще о женщинах? Я сотни раз видел и осязал их тела, но их душа для меня потемки… Чем больше я с ними сталкивался, тем чаще мне казалось, что они просто чудовища. Но я? Я сам! Чем я лучше их? Я безжалостно оттолкнул собственную мать… Я, который семнадцать лет был для нее идолом, и которого она обожала больше всех на свете!!! А я отверг ее. Сбежал, даже не простившись.
Принц горько заплакал и от сердечной боли потерял сознание. Когда он пришел в себя, первые лучи восходящего солнца играли и переливались в металлических зрачках чудовища. Гармагер привстал и увидел у своих ног три нефрита: два с золотым рисунком, а один – с серебряным. Юноша взял в руки камни с изображением открытых глаз и подумал:
– Мне самому пора прозреть. Я уже взрослый мужчина. Не безродный подонок и не бандит… Я принц и мне не годится скакать по миру, как взбесившемуся горному козлу, драться и убивать.
В глубокой задумчивости Гармагер вышел из храма, созвал свою дружину и потребовал свиток. На нем принц начертал:
– Знай, мама, я проявляю свою неистребимую любовь к тебе в тот момент, когда тебя ненавижу, проклинаю и бегу прочь. А ты будь снисходительна. Ты ночью, закрыв свои золотистые очи, вспомни и прости своего надменного, жестокого и непокорного сына!
Гармагер запечатал свиток и приказал воинам:
– Поезжайте в Альморав, вручите королеве Каре мое послание и нефритовый амулет с серебряным закрытым оком. Себе я оставляю другие камни, на них сверкают кошачьи зрачки. Знайте, это – мои глаза и я буду постоянно следить за вами. Если посмеете свернуть с дороги, настигну и перебью, всех до одного! Вы меня знаете! Сказал – сделаю! И еще… Передайте королеве, если серебряный глаз на амулете откроется, значит, я попал в беду. Пока он закрыт – я в порядке… А теперь пора в дорогу. Солнце взошло. Вы – домой, а у меня свой путь. Прощайте, мои верные и смелые подданные!
Дружина направилась в Альморав, а Гармагер остался у храма еще на одну ночь. Когда взошла луна, юноша лег у порога, закрыл глаза и положил на них нефритовые амулеты.
Всю ночь образ Кары стоял перед взором Гарма, и он не мог успокоиться. Его душа болела, его разум кричал. Принц не мог смириться с выбором своей матери. Это был настоящий позор. Ему казалось, что у нее нет ни царственной гордости, ни подлинной верности, ни настоящего королевского достоинства. Юноша мучительно пытался осмыслить, как могла могущественная и прекрасная Кара, всего за один год, не только забыть своего мужественного и величественного супруга, но и соединить свою судьбу с несуразным убожеством, отдав бразды правления великой страной в его руки. Гармагера трясло от отвращения, когда он вспоминал, что мать дала ему – принцу крови, потомку венценосной династии, в сестры безродное ничтожество.
Проснувшись, юноша уже знал, что больше всего на свете жаждет получить ответы на терзающие его вопросы. И тогда он решил потратить на это все свои силы, все свое время, а возможно и всю свою жизнь.
… Три года Гармагер скитался по свету. Он был контрабандистом и монахом, могильщиком и фокусником, бродил с актерами и совершал набеги на гаремы султанов. Люди чувствовали его неукротимый нрав, а потому всегда принимали настороженно. Перед Гармом прошел весь мир, но мудрости это ему не прибавило и понимание того, что было для него важнее всего на свете, к нему так и не пришло.
И вот однажды, в безлунную весеннюю ночь, когда принцу пришлось заночевать в кибитке у цыган, он услышал странное проклятье. Молодая цыганка, застав своего возлюбленного с другой, кричала, перебудив весь табор:
– Чтоб тебе стать козлом, в стаде царевны Хионы! Чтоб тебе никогда не знать женщин, а только бормотать молитвы в ее храме! Чтоб тебе всю жизнь гоняться за тенью и оставаться вечным монахом!
– Утихомирься, глупая! – проворчал кто-то, находившийся поблизости. – Пока твой дружок у нас в таборе, он скачет с одной красотки на другую, как кузнечик с цветка на цветок. Да и тебя не обходит стороной! А уйдет к Хионе, так все разом его и потеряете. Будет трудиться с утра до вечера, мечтать о вечной любви и надеяться на Преображение!
Гармагер вылез из грязной конуры, где пытался заснуть, и увидел отвратительную старуху, при свете костра похожую на оживший скелет.
– Послушай женщина! Я, полагаю, ты старше этой степи, а потому знаешь все на свете. Расскажи-ка о Хионе, и тогда мой единственный золотой будет у тебя в кармане!