Первая часть «Голубого огонька» закончилась без десяти минут полночь. На экране появился генеральный секретарь ЦК КПСС, дорогой Леонид Ильич Брежнев. Если не ошибаюсь, это было первое появление генсека с новогодним поздравлением жителям СССР на телевизионном экране. Присутствующие мне подсказать не могли, так как доселе никто Новый год под телевизор не встречал ввиду отсутствия самого аппарата. Приходилось опираться на свою от природы хорошую память: где-то когда-то вычитал этот факт с первым телеобращением Леонида Ильича к согражданам.
— Дорогие соотечественники! Дорогие товарищи и друзья! Идут последние минуты 1970 года. Советский народ провожает его с сознанием исполненного долга, с хорошим настроением…
Закончил Брежнев свой спич воззванием:
— Пусть новый год будет годом новых побед, дела мира и демократии, дела социализма и коммунизма! Наша новогодняя здравица в честь великого советского народа в честь Ленинской партии коммунистов и нашей горячо любимой социалистической Родины! С Новым годом! С новым счастьем, дорогие товарищи!
Мы закричали: «Ура! С Новым годом!» и чокнулись фужерами с шампанским. Каждый про себя загадал желание. А затем настал черёд подарков. Насчёт подарков девушкам я заранее предупредил Вадима и даже предложил одолжить ему денег — так бы, безвозмездно, он точно не взял. Но Вадик заявил, что у него имеются свои, недаром он по-прежнему иногда появляется на станции в качестве грузчика.
Решили не мудрить и одарить девушек парфюмом. Вадим вручил Насте «Ландыш серебристый», а я Полине уже по традиции — её любимые «Белая сирень». В ответ получили по поцелую… и пузырьку одеколона. Девчонки не мудрили с выбором, подарили нам по флакону одеколона «Карпаты». Который, кстати, было не так уж и легко достать, особенно в нашем Свердловске.
Я видел, как Полина нервничает: а вдруг её не покажут? Я тоже переживал про себя, да и Настя с Вадимом, было заметно, косились в экран телевизора с настороженностью. Зря волновались, в половине первого ночи после выступления Эдуарда Хиля с песней «Зима» на экране появилась наша Полина Круглова.
— Полинка! — взвизгнула Настя, прижав ладони к лицу.
Ох и хороша она была с этой причёской и в своём искрящемся платье! Да и сегодня девчонки вырядились — глаз не отвести. Мне даже захотелось немедленно остаться с Полиной наедине и сделать с ней что-нибудь непотребное. Но ласково и нежно.
А почему бы и нет? Ведь мы договорились, что ночуем все сегодня у меня. Только Вадик с Настей не во второй спальне, а в гостиной на диване, благо тот раздвигался. Второй этаж этой ночью наш с Полиной.
По постелькам мы отправились во втором часу, уже после того, как запоздало погуляли по заснеженной набережной. По идее надо было отправиться на свежий воздух сразу после наступления Нового года, но мы боялись пропустить выступление Полины. И тем не менее не мы одни оказались бродящими по набережной с горящими бенгальскими огнями и бутылкой шампанского. Пили мы прямо из горла по очереди, никто не брезговал.
А потом пошли спать… Ну как спать. Сначала занимались тем, чем занимаются взрослые дяди и тёти, и только потом собственно отправились на боковую.
Проснулись мы с Полиной в девятом часу утра. И снова… хм… занялись этим самым. Не знаю уж, как обстояли дела у Насти с Вадиком, но, судя по их довольным и одновременно смущённым физиономиям, они тоже время зря не теряли. За утро не отвечаю, но ночью как минимум.
А 2 января, в субботу, когда я пришёл на тренировку, Казаков сообщил мне приятную, но исподволь ожидаемую новость:
— Женька, в четверг выезжаешь на двухнедельные сборы в Кисловодск. Вернее, вылетаешь. Руководство института уже предупредили, сессию сдашь задним числом. В понедельник утром тебя ждут в спорткомитете, получишь деньги на билет и командировочные.
— А в чём дело-то? — не понял я.
— В Америку летишь! Сразу со сборов. Тебя включили в команду для участия в матчевой встрече США — СССР.
Да ладно! Нет, в глубине души я, конечно, наделся, что попаду в сборную, но надежда эта
Та была очень осторожной, и я никому о своих мечтах не рассказывал, даже Лукичу. …
— Блин, у меня же загранпаспорта нет! — вспомнил я.
— Репьёв по телефону сказал, что этот вопрос решится буквально за пару дней.
— Класс! А вы, Семён Лукич, не полетите?
Тот грустно вздохнул:
— Ну, куда ж ещё меня… С вами полетят старший тренер сборной Анатолий Степанов и его помощник, он же родной брат Степанов — Геннадий Григорьевич. А, ну и врач, само собой.