— Как же там на самом деле обстояло? — спросил Хомяков, делая маленький глоток из своего стакана. — Неужто отправили в нокаут самого Кассиуса Клея?
— Сейчас он Мохаммед Али, после того, как перешёл в ислам, — поправил я. — Да и не нокаут это был, скорее нокдаун, хоть и тяжёлый. Ну а что мне оставалось делать, когда он попёр на меня, размахивая кулаками… Да и печень так удачно подставил, что кулак сам собой в неё пошёл. Инстинкт, наверное, сработал.
— Ну а как вам вообще Америка?
Понятно, вопрос задаёт с подковыркой. Так я ещё накануне продумал, что говорить.
— Америка как Америка, — пожал я плечами. — На человека, впервые оказавшегося в Штатах, всё может даже закончиться моральной травмой. Особенно после похода по супермаркетам, где только одних сортов колбасы больше сотни, или где фирменные джинсы в свободной продаже.
— Те самые, что на вас сейчас? — чуть заметно улыбнулся Хомяков.
— Они, — подтвердил я, скосив глаза вниз. — Всего десять долларов за них отдал.
— Десять? Это где же так дёшево продают?
— Есть один магазинчик в Нью-Йорке под мостом Куинсборо. Хозяина звать Моисей Соломонович. Торгует контрафактной продукцией, но хорошего качества.
— Вон оно что… То есть сшито в каком-нибудь подвале. У нас в Свердловске и по области тоже умельцы есть, строчат в подвалах и гаражах, лепят фирменные лейблы... Причём качество зачастую такое, что лучше оригинала. И кто же вам его посоветовал, этот магазин?
— Да сопровождающий наш, из консульства, Беглов, — как ни в чём ни бывало сказал я, в глубине души надеясь, что тому за такие «экскурсии» не настучат по шапке. Всё-таки мужик не такой уж и плохой оказался.
— Андрей Андреевич? — проявил осведомлённость собеседник.
— Он самый… Да, кстати, — встрепенулся я, желая побыстрее сменить тему, — в Лас-Вегасе, проходя мимо входа казино нашего отеля, я столкнулся с выходящим оттуда Моррисом Чайлдсом. Слышали о таком?
— Если не ошибаюсь, заместитель по связям с зарубежными компартиями генерального секретаря компартии США? — тут же насторожился Виктор Степанович.
— Точно!
— Вы уверены, что это был Моррис Чайлдс?
— Видел его фото в газете, то ли «Правде», то ли «Известиях», — соврал я. — У меня память на лица хорошая. А его ещё мужчина сопровождал.
— Что за мужчина?
— Неприятный тип, мне от одного его взгляда стало не по себе. Не удивлюсь, если он из какого-нибудь ФБР.
— Почему именно ФБР? — буквально сделал стойку Хомяков.
— Шут его знает, как-то подсознательно всплыла эта мысль. И вообще странно, на какие шиши этот Чайлдс болтается в казино? Уж не на те ли, что выпрашивает у советских товарищей на нужды компартии США?
— Ну… Вы это, Евгений, думайте, что говорите.
Ха, а что мне думать, я-то прекрасно помню, чем всё закончилось. Вот только как об этом скажешь тому же Хомякову? Вряд ли он верит в ясновидящих и уж тем более в путешественников во времени. Пусть даже на ментальном уровне.
— Может быть, запомнили какие-то характерные примеры этого… фэбээровца?
— Внешность у него неброская, шрамов вроде на лице нет, пальцы на месте, татуировок не замечено… Разве что неприятная такая бородавка на левой ноздре. Ну и взгляд, как я говорил, смотрит — словно змея в душу заползает.
— Хм, ну, бородавка — это уже кое-что, — кивнул Хомяков с непроницаемым лицом. — А взгляд… Взгляд у человека может меняться в зависимости от обстоятельств. Вон актёры на сцене как лицедействуют, то смеёшься над ними, то в следующую секунду плачешь. Так же и взгляд можно сделать и строгим, и добрым.
— Тот тип вряд ли актёрствовал, думаю, это была его естественная реакция на то, что я разглядывал Чайлдса. Он словно меня считывал, как ЭВМ.
— Так уж и ЭВМ, — чуть усмехнулся куратор. — Ладно, за информацию спасибо. А как идёт подготовка к чемпионату страны?
— Всё по плану, Виктор Степанович. Кстати, я тут недавно с уголовными авторитетами встречался,…
Глаза Хомякова сузились, но вслух он ничего не сказал, как бы предлагая продолжать.
— Обнести мой дом хотели какие-то урки, Полина заметила, как подозрительные личности у забора крутились, а потом один из них постучался под видом газовщика. Она и поделилась со мной своими опасениями. А я на югах с одним авторитетом познакомился, спел ему несколько… хм… своих песен, очень уж он впечатлился, и пообещал написать своему корешу в Свердловск, некоему Прокурору. Не слышали о таком?
— Что-то где-то проходило, — задумчиво пробормотал Хомяков.