— А что за срочность, Юрий Васильевич, если не секрет, — поинтересовался я.
— Да какой там секрет… Концерт к 8 марта в Кремлёвском Дворце съездов будем играть, Промыслов[1] захотел услышать Круглову с песней «Этот город». Уверен, что поётся о Москве, ну да его никто в этом и не разубеждал.
— Здо́рово! Правда, как я уже сказал, Полина теперь работает в филармонии, как бы не получилось накладки.
— Ну уж, думаю, ради такого случая её отпустят. Если понадобится, я сам позвоню директору филармонии, или позвонят люди, которым он точно не сможет отказать.
Естественно, Полина по возвращении с гастролей такому сообщению обрадовалась, а я подумал, не пора ли обрадовать свою девушку новым хитом? Полночи ворочался, несмотря на то, что прилично вымотался, ублажая подругу жизни, потом всё-таки вырубился. А утром проснулся с мыслью: «Вот оно!»
Полине сегодня торопиться было некуда — у её коллектива после гастролей был выходной, и пока она наслаждалась утренним сном, я спустился в гостиную, взял в руки гитару и негромко стал подбирать аккорды к песне «Я не могу иначе». В моём прошлом творение всё того же дуэта Пахмутовой и Добронравова исполнила впервые Валентина Толкунова, песня стала её визитной карточкой. А в этой реальности, возможно, станет «визиткой» Полины Кругловой. Вот, честно говоря, прямо-таки неудобно как-то перед Александрой Николаевной и Николаем Николаевичем. Пусть мне не грозит быть уличённым в воровстве, но совесть нашёптывала, что я подлец и гореть мне в аду вместе с другими ворами. Ладно, я атеист, надеюсь, за последние чертой меня ждёт только тьма и вечный покой.
Аккорды вроде бы правильно подобрал, оказались она довольно простыми, лишь на припеве некоторое разнообразие. Слова написал на тетрадном листе, там же аккорды. Полина спустилась, когда я уже завтракал.
— У меня для тебя сюрприз, — сказал я, подставляя губы для лёгкого поцелуя. — Но получишь ты его вечером. Мне над ним нужно ещё немного поработать.
Поработать — это записать ноты, чтобы произведение выглядело более-менее серьёзно. Да и в нотах, если честно, Полина разбирается куда лучше, чем в аккордах. Ноты я дописал в институте, делая это и на лекциях, и на переменах. Мысленно представлял струны, лады, и уже эти видения переводил в нотную запись. После занятий я сразу отправился на тренировку, решив сегодня попотеть на пару часов пораньше обычного графика. Казакову объяснил, что у меня сегодня вечером срочные дела по дому, и тот в очередной раз мне попенял, что я не пригласил его на новоселье. Хотя чего пенять, я ему задним числом пузырь качественного коньяка преподнёс, и в тот момент Лукич выглядел более чем довольным.
В общем, в присутствии Полины, которая приготовила к моему возвращению замечательный ужин — запечённые в духовке курица под майонезом и картофель — я под гитару напел новый шлягер типа собственного сочинения. А потом, переждав первый восторг, предложил Полине самой исполнить эту вещь. После примерно получаса вокально-инструментальных упражнений мы достигли, на наш общий взгляд, вполне приличного уровня исполнения, хоть сейчас на сцену дуэтом выпускай. В смысле, меня в качестве аккомпаниатора. Впрочем, я считал себя довольно посредственным гитаристом, пусть уж лучше профессионалы этим занимаются.
При этом Полина отнюдь не копировала Толкунову с её голосом, соответствующим тембру флейты, тем более о такой исполнительнице пока что слышали единицы, так что сравнивать мог только я. И мне её более ро́ковая, что ли, подача импонировала больше, нежели льющийся ручейком вокал Толкуновой. Может быть, немного предвзято… Не знаю, на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет.
И вот уже пролетел февраль с его вьюгами, и Полина улетела в Москву, на правительственный концерт, приуроченный к Международному Женскому дню. Причём улетела на неделю раньше, чтобы успеть отрепетировать с оркестром Силантьева «Я не могу иначе». Тот от неожиданного подарка не отказался, подключил свои связи, чтобы Полине Кругловой разрешили исполнить две песни, и 7 марта на концерте в Кремлёвском дворец съездов она спела «Этот город», который очень уж хотел услышать Промыслов, и «Я не могу иначе».
В записи концерт показывали на следующий вечер, смотрели мы его вместе с Полиной, которая прилетела из Москвы в 10 утра, а компанию нам составили Настя с Вадимом. Они и ночевать у нас потом остались, во второй, маленькой спальне. А после исполнения Полиной песни «Я не могу иначе» телекамера выхватила сидевших в ложе Брежнева и его достаточно скромно одетую жену Викторию Петровну, которые с улыбками аплодировали исполнительнице и музыкантам. Хотя, как мне показалось, выступавшей следом солистке Москонцерта Александре Стрельченко, исполнившей «Когда б имел златые горы», Брежнев аплодировал с чуть бо́льшим удовольствием.