— Ник, — сам не зная почему, ляпнул Люцифер.
— А что случилось с теми? — спросила Клара, намекая на Лавеев.
Люцифер не ответил. Вместо этого он направился к выходу. С него было достаточно общения. Клара едва ли ведьма. Простушка в парике с безвкусным макияжем. Но она не собиралась так просто его отпускать. Игнорируя боль в руке и голове, она сорвалась с дивана и побежала за ним.
— Постойте! Куда вы?
— Ты больше не связана, сатанистов в поле зрения нет — я тебе не нужен.
— Но… — Кларе хотелось задержать его подольше. Присутствие этого человека отвлекало её от жутких мыслей о случившемся. В голове никак не укладывалось, что она могла не дожить до утра, не увидеть больше Марию, и не извиниться перед ней за необоснованные претензии. Очевидно, её мать была права, когда увела её из больницы. Но эйфорию от избежания смерти перечеркнул вопрос, пронзивший разум будто ледяной кол.
— Как вы нашли меня? — тихо спросила Клара, не глядя на Люцифера. Вдруг порыв ветра ударил ей в лицо и она инстинктивно зажмурилась, а когда открыла глаза — её спаситель исчез. Клара растерянно осмотрелась. Комната была пуста, окна забиты досками. Она побежала к входной двери, открыла её и обвела взглядом улицу. Но Ника нигде не было.
========== Та, кого коснулась рука Господа ==========
Утро понедельника впервые не казалось Кларе господним наказанием. Несмотря на уговоры матери остаться дома, поехать в больницу и полицию, девушка отстояла своё право получить образование и отправилась в школу. Школьный автобус приезжал за полчаса до начала занятий, но Клара не стала его дожидаться. Мария так и не смогла накануне получить от дочери вразумительных объяснений, и Клара не желала более говорить о произошедшем. Она не хотела пугать маму, а убедительного рассказа так и не придумала. В её распоряжении было целых два часа, которые она решила провести в пешей прогулке. Раннее утро окрашивало городок в слишком холодные желтый и оранжевый цвета. Фонари дотлевали на фоне рассветных сумерек, а окна в домах всё ещё были безжизненно серыми.
Добродушная старушка, жившая неподалеку, миссис Оллфорд, одетая в неизменный халат кислотно-желтого цвета с ярко-красными хризантемами, вышла на крыльцо, чтобы забрать утреннюю газету. В её левой руке красовался тяжелый граненый стакан с виски, из которого она периодически отпивала, оставляя розовый след помады. Волосы фиолетового цвета были накручены на бигуди, и Кларе уже давно казалось, что миссис Оллфорд позабыла о том, что когда-то намеревалась их снять. Наклонившись за газетой, миссис Оллфорд нечаянно пролила остатки виски на крыльцо и громко выругалась.
— Доброе утро, миссис Оллфорд, — поздоровалась Клара, не сдерживая улыбки.
— Едва ли, дорогая, — ответила старушка, демонстрируя пустой стакан.
— Возможно, Господь бережет Ваше здоровье, — пожала плечами Клара. Миссис Оллфорд и Мария Хьюз часто бывали в церкви вместе, но обе верили по-разному. Для старушки хоровое песнопение носило характер развлекательный, а молитвы она возносила на манер исповеди лучшему другу. Клара так же слышала от матери, что миссис Оллфорд вместо того, чтобы осенять себя крестным знамением подмигивала Иисусу.
— Не думаю. Скорее уж он продлевает себе жизнь, хохоча над моим невезением.
Миссис Оллфорд бросила порицающий взгляд в небо, затем помахала девушке на прощание и скрылась за дверью своего дома. Настроение Клары заметно улучшилось. Она вспомнила свои частые походы в гости к соседке. Об их чаепитиях, за которыми миссис Оллфорд рассказывала истории из жизни, начиная от неудачной покраски волос в фиолетовый и заканчивая смертью своего мужа.
«Это была воистину романтическая история… — начинала миссис Оллфорд, но Клара перебивала:
— Смерть мистера Оллфорда?
— Нет же, глупышка, прожитые годы вместе. Но Карл всегда отличался особенным чувством юмора. И его смерть тому доказательство.»
Миссис Оллфорд откидывалась поудобнее в кресле-качалке, делала солидный глоток виски и позволяла течению реки её памяти уносить их с Кларой всё дальше и дальше в прошлое, где мистер Оллфорд делал возлюбленной поистине впечатляющие подарки. Чего стоил тот, на их первую Годовщину свадьбы, — чёрный конверт, украшенный золотым бантиком, внутри которого лежало свидетельство о купле двойного места на кладбище и крошечная открытка в виде сердечка, в которой аккуратным почерком мистера Оллфорда было выведено: «и даже смерть не разлучит нас». Что же до дня, когда смерть все же перетащила Карла Оллфорда на свою сторону, то тут никто не мог ничего сказать наверняка. Сама миссис Оллфорд говорила, что всему виной чудовищной длины борода её мужа, наступив на которую, он свернул себе шею.
Школьный двор потихоньку заполнялся учениками. Девчонки собирались группками, чтобы обсудить выходные, парни списывали друг у друга сочинения, шутливо дрались между собой и задирали одноклассниц. Никто не смотрел на Клару. Впервые она добилась того, чего хотела: она стала невидимкой. Без своего театрального образа она легко сливалась с толпой и без происшествий вошла в здание школы. Первым и вторым уроком была литература. Клара пропустила лекцию мимо ушей, занявшись очередным портретом в своём блокноте.
Роман «Убить пересмешника» был одним из ее любимых и она вряд ли много потеряла, абстрагируясь от заунывного голоса мисс Роуз. Учительница безусловно обладала божественным даром, позволившим превратить интереснейший воспитательный роман в сборник ужасов 1936-го года. Клара мысленно звала мисс Роуз «бубонной чумой от литературы», так как никто другой ещё не смог побить её рекордов по уничтожению интереса к чтению среди школьников.
Третьим уроком была биология. Ей предшествовала самая длинная перемена и Клара решила провести ее во дворе. Укрывшись в тени клёна, Клара села на сумку и раскрыла блокнот. На неё вполоборота смотрел человек, с которым она встретилась лишь однажды. В отличие от остальных портретов, его лицо не было обезображено. Он имел особое значение. Пусть он был изображён лишь простым карандашом, но Клара помнила его рубашку бутылочного цвета, его светлые волосы и скучающий взгляд. Она помнила так много, несмотря на минуты в полумраке: высокие скулы, тонкие губы, тяжёлые надбровные дуги, но одна деталь не давала покоя: цвет его глаз. Несущественная деталь, почему-то имевшая слишком большое значение. Решив, что она восполнит пробел при следующей встрече, Клара внизу рисунка вывела имя «Ник» и спрятала блокнот обратно в сумку.
На полпути к зданию школы Клару догнал незнакомец.
— Клара Элизабет Хьюз? — обратился к ней мужчина в бежевом плаще.
— Да. Мы знакомы? — нахмурилась Клара, и замедлила шаг. Ей совсем не хотелось, чтобы он оказался полицейским и стал расспрашивать о произошедшем в заброшенном доме.
— Моё имя Кастиэль. И я здесь, чтобы поговорить с тобой.
— О чём? Если это о Кристофере, то…
— Я пришёл поговорить о Боге.
— О, сэр, простите, — после недолгого молчания, с сожалеющей улыбкой сказала Клара, — я очень спешу… Биология… и…
Только религиозных фанатиков ей не хватало. С каких пор они вербуют школьников?
На лице Кастиэля не дрогнул ни единый мускул, когда он схватил Клару за локоть, а она, в свою очередь, уставилась на него в безмолвном испуге.
— Ангелы говорят, Господь явил себя человеку. Благословил, коснувшись рукой своей его руки. И этот человек — ты, Клара. И именно ты должна поведать нам о местонахождении Бога, тем самым остановив Апокалипсис.
До того пытавшаяся высвободиться из мёртвой хватки, Клара замерла. Она ожидала услышать очередную бестолковую беседу о боге-спасителе, но уж точно никак не была готова услышать, что спасителем назовут её.
— Что за бред? Кто вы такой?
Проходившие мимо учащиеся странно таращились на парочку, но никто не вмешивался. Вдалеке послышался звонок и дворик очень быстро опустел.