Дружелюбным Ника назвать было сложно. Он напоминал скорее того, кто вынужден исполнять долг, который ему глубоко противен. Будто находиться с Кларой в одном помещении было физически ему невыносимо и он желал поскорее отделаться от свалившейся работы. Однако при всех странностях и совпадениях, Клара его не боялась. Здравый смысл подсказывал, что стоило бы, что только утром куда как более безобидный парень, решивший поговорить с ней о Боге, испугал её до головокружения, а Ник откровенно преследовал её. И теперь, когда Мария в больнице, он заявился к ней домой с требованием предоставить некую угрозу.
— Ладно. Я вижу, единственная опасность тут — подхватить слабоумие, и то — грозит только мне. Поэтому…
Вместо того, чтобы закончить фразу, Ник направился к выходу, открыл дверь и застыл на месте. Клара молча наблюдала. Она могла поклясться, что что-то мешало её гостю выйти, но она ничего так и не увидела. Ник предпринял ещё несколько попыток выйти через кухню, через окно гостиной на первом этаже и наконец — через комнату Клары.
Не спеша, девушка ходила за ним по пятам. Она позабыла о страхе и тревоге. Её мысли полностью занял загадочный Ник, который либо разыгрывал глупое представление, либо правда не мог выйти.
— Какого хрена? Как это возможно?
Ник едва не дымился от злости. Кларе даже на мгновение стало его жаль. Когда оба вернулись на прежнее место у входной двери, девушка хотела предложить свою помощь, предположив, что может быть ей, как хозяйке, нужно отпустить Ника или сказать какие-нибудь волшебные слова, как любят указывать в различных обрядах призыва духов и прочей нечисти. Но слова так и застряли в горле Клары, когда дом озарил яркий свет, а на стене, позади Ника, она увидела тень от пары огромных крыльев.
========== Клаустрофобия ==========
Клара таращилась на тень крыльев, выронив плед. Ник, так удачно повёрнутый к ней спиной, олицетворял всё безумное и ненормальное в мире одним лишь тем, что никаких крыльев у него физически не было. Но тень что-то отбрасывало. Клара зациклилась на крыльях, совершенно не думая о природе свечения. «Крылья…крылья…он отбрасывает тень крыльев», — всё, что вертелось у неё в голове. С каждым повторением слова «крылья» она делала шаг назад. «Интересно, как это выглядит, когда он повёрнут лицом?» — спросила себя девушка и тут же пожалела об этом. «Я подпитываю это безумие. Нарочно убеждаю себя в том, что это на самом деле то, чем кажется. Но это не может быть тем, чем кажется, так как оно же кажется, а значит может быть чем-то совершенно иным». Клара ощутила давление внутри головы, будто вошла в очень душное помещение и провела там не менее десяти минут. Она сдавила пальцами виски и зажмурилась. Ей хотелось проснуться на диване и обнаружить, что Ник и его фантомные лопасти — лишь сон, навеянный каким-нибудь фильмом. Обнаружить, что в доме по-прежнему нет никого, кроме неё самой и работающего телека.
Ноги унесли Клару из коридора на кухню, а инстинкт самосохранения надёжно спрятал в ящик для кастрюль. Очень скоро тело затекло из-за неудобной позы, а перед глазами заплясали цветные огоньки, но Клара не собиралась выдавать своего местонахождения. Она надеялась, что колотившееся, будто у испуганного хомячка, сердце не обнаружит тайника и она спокойно дождётся ухода Ника.
— Клаараа, — нараспев протянул Ник, по очереди входя во все комнаты. Это уже напоминало какой-то ужастик, где маньяк настиг свою жертву и она, спрятавшись, лишь оттягивает неизбежное.
— Не играй со мной, Клара.
Голос Ника звучал спокойно и достаточно приглушенно, чтобы примерно понимать где он. Ник — такое безобидное имя. Оно встречалось нередко, и Клара никогда бы не подумала, что ей повстречается носитель этого имени и ещё и пары крыльев в придачу.
Ник продолжал звать её и медленно расхаживать по комнатам. Ноги давным давно затекли и Клара начала чувствовать в них покалывание. Она где-то слышала, что если долго пережимать ток крови, то резко возобновлять его — чревато ампутацией впоследствии. Рано или поздно придётся сменить убежище.
— Клара, не будь идиоткой! Ты же всё поняла, так зачем эта драма?
Нет, Клара решительно не понимала ничего. Ее мать ни с того ни с сего впала в кому, незнакомец в бежевом пальто требовал от неё Бога, а Ник пришёл к ней домой будто к себе и… Парень в бежевом — Кастиэль — назвался ангелом. У ангелов есть крылья. Она видела и раньше ангелов, только их крылья напоминали куриные и держались на резиночках за спиной. У Ника же по-факту была лишь тень. И тот яркий свет. Он был не злой. От этого света веяло… божественным. Этот свет манил. Но ведь и насекомых свет манит, а стоит им подлететь ближе и их маленькие никчемные жизни обрывались.
Клара прислушалась и поняла, что давно не слышала голоса Ника и его шагов. Шея и спина так сильно болели, что уж лучше было бы выдать себя, чем умереть от неудобств.
Вдруг дверца шкафчика резко открылась и Ник, со словами «попалась» потащил Клару за руку наружу. Но его остановил оглушительный визг, который сама же девушка не могла унять. Он словно икота вырвался наружу против её воли, а вместе с ним — страх, разочарование, боль, непонимание и усталость.
Ник зажал уши руками. Мало ему было головной боли из-за этой девчонки, так ещё и перепонки полопаются или чего хуже — глаза вытекут. Архангелу не страшны пытки высокими звуковыми частотами — чего стоили голоса ангелов — но его сосуд мог не выдержать. Оторвав одну руку от уха, он протянул пальцы к её лбу и через мгновение раскрасневшаяся, истекающая слезами Клара обмякла и упала на пол. Ник выдохнул и расслабленно облокотился на ближайшую стену.
***
Тело Клары покоилось на том же месте, где и соприкоснулось с полом — на кухне. Люцифер — а при бессознательной Кларе он мог себе позволить не быть Ником — исследовал содержимое холодильника. И нет, ему не хотелось приготовить завтрак своей подружке поневоле, не хотелось есть самому, и вообще по большей степени не интересовало, что внутри. Ему жизненно необходима была прохлада. Иллюзия свежего воздуха в душном помещении. Со стеклянных полок на него смотрели овощи, зелень, кусок колбасы и несколько йогуртов. Все они медленно приближались к порче, но архангела не волновала даже лежавшая на полу Клара, что уж говорить о продуктах.
Он чувствовал себя пленником. Снова. Та же Клетка — другой интерьер. Из нововведений — соседка.
— Знаешь, Клара Элизабет, — обратился к спящей девушке Люцифер и взял из холодильника йогурт, — я же не святой. (Он открыл коробочку и взял чайную ложку) У меня много имён. Больше, чем у тебя. Даже больше, чем у Дамблдора. (Он зачерпнул йогурт и поднёс ко рту) И поступков на моём счету немерено. (Люцифер попробовал наконец-то странную дрожащую субстанцию и скривился) Но, скажи на милость, где же я так нагрешил, чтобы заслужить наказание в твоём лице?
Коробочка с клубничным йогуртом вместе с ложкой полетела в раковину и Люцифер направился исследовать дом. Телевизор его не интересовал. Не интересовали и скудные украшения Марии, лежавшие на видном месте. Он без особого интереса открывал ящики комода один за другим и разочарованно находил там только бельё. На спинке кровати Марии висел розарий с распятием. Архангел подошёл поближе, наклонился, чтобы лучше рассмотреть и коснулся кончиком пальца креста. Раздалось тихое шипение и он тотчас отдёрнул руку и положил палец в рот. Ничего не меняется. От того, что он несколько раз спас девчонку святее не стал.
Комната Клары показалась ему не такой скучной, хотя бы из-за наличия собрания сочинений сомнительного автора — Карвера Эдлунда. Несомненно пророк, зарабатывающий благодаря дару свыше. Люцифер взял в руки томик под названием «Кровавая Мэри», который лежал ближе всего, и пролистнул. Ни одна страница не зацепила его взгляда и он собирался положить книгу обратно, но заметил что-то написанное от руки в самом конце. Будучи созданием игнорирующим личное пространство и правила приличия, Люцифер раскрыл страницу и прочитал текст автографа Карвера Эдлунда.