Потом, через несколько томительных вздохов, до девушки все же дошло, что ей приснился кошмар, а голова болела так явственно, потому что в метаниях она скинула подушку и больно ударилась об изголовье кровати.
Подняв лежащую на полу подушку, Эля схватила валявшееся в ногах полотенце, которое не смогла развешать после душа, и протерла взмокшую шею, плечи, стянула пижаму, вытерла насухо тело, покрывшееся бисеринками пота. Потянувшись было к выключателю, она заметила тень, движущуюся по коридору в щель под дверью. Неужели разбудила Стаса своими криками?..
Но тень прошла мимо. Решив не искушать судьбу, Эля в темноте нащупала кружевной топ, который часто носила вместо бюстгальтера, натянула кое-как на влажное тело и вновь легла на кровать.
Сон не шел. То она никак не могла найти удобное положение, то под одеялом ей становилось жарко, то холодно — без одеяла, то казалось, что голова лопнет от мыслей, то она принималась безжалостно высмеивать себя и свои чувства… Эля даже применила технику дыхания, которую, по словам брата, применяли спецназовцы перед заданием, чтобы отключиться в любой ситуации… Но и она не принесла желаемого сна.
Вконец измученная, ближе к полуночи она все же уснула, когда уже весь дом был погружен в темноту…
И вновь они летели с горы, и все те же грустные глаза друга перед ее испуганным внутренним взором, будто она попала в день сурка, в самый жуткий день своей жизни…
Вот она кувырком слетела в кювет, но уже знакомого удара не последовало, нет, теперь Эля явно видела, как машина на полном ходу несется с дороги прямо в дерево. И Стас за рулем.
— Стас!!! — горло душит осознание того, что друг вряд ли выжил после такого удара.
Слезы катятся градом, голова кружится, будто чужое, тело не хочет ей повиноваться.
— Стас! — рыдает Эля, не в силах добраться до него вовремя, даже ползком она не может достигнуть машины, будто та еще больше отдаляется с каждым шагом…
— Нет, пожалуйста! — рыдания становятся неистовыми, ее охватывает истерика, ведь она ничего не может сделать для друга. — Пожалуйста, Стас!..
Но никто ее не слышит и не может помочь. На глазах обезумевшей от страха и боли девушки машина взлетает на воздух, оглушая громким хлопком и ревом пламени… Или это она так громко кричит?..
Стас, придя с прогулки, все никак не мог решиться, оставить Элю в покое или все-таки ворваться в ее комнату, сгрести эту чертовку в охапку и целовать до одури, пока она сама не почувствует того же бешеного влечения, что и он…
Вначале он решил, что не должен пользоваться ситуацией, она ведь сейчас загнана в угол, ей некуда пойти, к тому же подруга связана по рукам и ногам обещанием, данным его матери, что присмотрит за ним. Потом, взвинченный до предела, Стас хотел уже наплевать на все условности и мнимые причины… Он даже решился выйти и дойти до ее комнаты, но Эли там не оказалось, она убежала в душ. Тогда мужчина схватил ни в чем не повинного пса и отправился с ним на прогулку, надеясь, что морозный воздух прочистит его мозги. Помогло. Но ровно до того момента, пока он не увидел открытую дверь ванны, означавшую, что Эля сейчас разгоряченная и разнеженная отдыхает в своей кровати и готовится ко сну. Мысленно чертыхнувшись, Стас быстрым шагом прошел в свою комнату, тихо, но крепко закрыл дверь и достал из-под кровати гантели. Почти сорок минут он мучил тело отжиманиями, качанием пресса, боксерскими выпадами и занятиями с наборными гантелями, — все для того, чтобы хоть как-то унять разбушевавшееся воображение и загонять свое тело до того, чтобы сил осталось только дойти до кровати.
Физические упражнения, да еще и после прогулки, сделали свое благое дело. Он едва успел принять душ, как замертво упал на простынь, даже не в силах накрыться одеялом.
Среди ночи его разбудил крик. Леденящий душу и сковывающий от страха сердце.
— Стас!!!
Слетев с кровати в одно мгновение, он ринулся в комнату Эли, боясь, что произошло что-то ужасное. Судя по голосу, ей было очень плохо!
— Стас! — рвущие грудь рыдания оглушили его, когда он ворвался в ее комнату.
Девушка металась по кровати, почти в агонии крича и вытягиваясь в струну, будто от невыносимой боли.
— Нет, пожалуйста!
Понявший, что ей снится жуткий кошмар, мужчина присел на край постели и осторожно пожал Элино плечо.
— Пожалуйста, Стас! — стон, сливающийся с болью в голосе заставил сердце друга перевернуться в груди.
Черт, вот где этот голос, когда он так нужен⁈
Набрав воздуха в грудь, будто бы сейчас громко запоет, он постарался выдавить из себя хоть какой-то звук, но результата не было.
Эля вся взмокла, волосы прилипли ко лбу, лицо было мокрым от слез, руки беспокойно били по кровати. Стас провел рукой по напряженному лицу, убирая волосы и стараясь разбудить ее. Но она не слышала.
— НЕТ!!! — она почти оглушила его своим криком, выдернутым из самой души. — Стас, пожалуйста, нет, только не ты! Пожалуйста! — истерика граничила с безумием…
И он больше не нашел другого способа, чем аккуратно приподнять за плечи, привлечь в свои объятия и нежно поцеловать ее.
— Я здесь…
Звук от взрыва еще гремел в ушах! Душа рванула из груди, будто желая раз и навсегда покинуть это слабое тело, которое даже не смогло найти в себе сил, чтобы вызволить друга из беды.
Паря где-то над верхушками леска, равнодушно созерцая чад и дым от коптившего синее небо пожара, что-то полупрозрачное будто пыталось спуститься, но не могло.
Эля каким-то образом тоже взмыла вверх, с ужасом обнаруживая в этом почти невесомом облаке облик своего лучшего друга, такого родного и одновременно совсем непохожего: черты лица стали плавнее и спокойнее, делая его почти идеальным, голова и плечи гордо распрямились, а в глазах не было ни тоски, ни переживаний… Лишь безмерное спокойствие.
— Стас, пожалуйста, нет, только не ты! — дрожащий голос обратил на себя внимание этого идеального облачка.
Вдруг из-за спины резко что-то полыхнуло — и раскрылись два белоснежных огромных по размеру крыла! Белоснежные, сверкающие в лучах солнца — они так идеально подходили ему, что не вызывало сомнений, кому они принадлежат. Ангелу.
— Пожалуйста, — она взывала к нему, просила, умоляла вернуться, но Ангел лишь ласково посмотрел на нее и развернулся уже было, чтобы исчезнуть среди облаков.
Но неожиданно приблизился к ней.
— Я здесь, — услышала она родной голос и почувствовала на губах поцелуй.
Он был совсем другой, непохожий на предыдущие, нежный и осторожный, в котором чувствовались любовь и какое-то волшебство.
Не желая отпускать своего Ангела, Эля крепко обвила его шею руками и прижалась всем телом, отвечая на поцелуй, чувствуя, как соленые слезы стекают по щекам, попадая на их губы, привнося терпкий привкус… Она так боялась его потерять!
Очертания Ангела стали размытыми, вместо светлого дня вокруг оказалась царящая темнота, а звук взрыва заменила почти звенящая тишина. И лишь одно осталось прежним, не исчезнувшим при переходе из сна в реальность: ОН был рядом. Она ощущала его губы на своих губах, чувствовала, как ее руки обнимают его за шею, каждой клеточкой своего тела она впитывала его заботу и тепло.
При свете луны, льющимся из незашторенного окна, очертания Стаса казались такими же призрачными как во сне. Эля, отстранившись, одной рукой провела по его лицу.
— Ты здесь, — тихо улыбнулась она.
В ответ он лишь осторожно кивнул, не зная, чего ожидать.
— Знаешь, мне снилась та авария. Будто я пытаюсь добраться до машины, в которой сидишь ты, а она все отдаляется от меня, отдаляется. Вместе с тобой. Я все ползу, мне больно, я кричу тебе, но ты не слышишь… Ты там, в машине… И вдруг взрыв!.. А потом твоя душа взлетела над лесом, а моя — следом за твоей. Я смотрю, а у тебя за спиной раскрылись крылья, белоснежные, сверкающие, такие красивые… — две одинокие слезинки скатились по щекам. — И мне стало так страшно! — дрожащим шепотом продолжила она. — Мне стало так страшно, что я тебя потеряю!