«Это моя вина»
Часть 5 С меня хватит
Маленькая, но все же уютная палата, освещалась лишь дневным светом, поступавшим из открытого окна. На белых простынях, лежал черноволосый мальчик, и крепко спал, ещё не зная, что очнувшись попадёт в настоящий ад.
В его левую руку вставлена капельница, поддерживающая жидкостью организм. Он был укрыт по грудь белым покрывалом, а его правая рука была перевязана бинтом, когда-то белым, но сейчас в некоторых местах коричневого оттенка из-за сильнейшего ожога, унёсшего его безымянный палец. Правая сторона лица мальчика, тоже была перевязана бинтом, но более белым, хотя ситуация там была не лучше, чем с рукой.
Все произошло так быстро… Фейерверк полетел прямиком в направлении Коди, а он, от испуга, замер на месте не зная, что делать, но его мать успела быстро среагировать и закрыть ребёнка собой. К сожалению, взрыв был слишком велик, потому миссис Хилл, скончалась мгновенно, а вот Коди все пришлось на правую сторону.
Мать пыталась стать для сына живым щитом, но все произошло за мгновение, и она не сумела полностью закрыть ребенка собой. Что в итоге? У мальчика огромный ожог почти до плеча, а его правая сторона лица, с щеки и до лба, обгорела почти полностью, правый глаз спасти не удалось, зато удалось уберечь слух, хотя правое ухо будет слышать значительно хуже левого, но хотя бы что-то…
Арчи знал, что это проделки демона Коди. Он всегда был сильнее ангела хранителя мальчика. Но Арчи никогда не проигрывал демону. Если бы он в тот момент был рядом со своим человеком, то смог бы предупредить Коди. Заставил отойти или сдвинул бы его каким-нибудь предметом. Тогда его мать и он сам, были бы в порядке… Но уже поздно говорить, что могло бы быть.
Весь месяц Коди молчал, не говоря ни слова. Друзья навещали его очень редко, они боялись смотреть на изуродованное лицо мальчика. Отец, приходил, но ничего не говорил, просто приносил еду, немного сидел с сыном, смотрел как будто мимо него и уходил.
Да что случилось со всеми? Да, его лицо и тело искажено, но ведь его душа осталась такой же чистой и невинной! Коди такой же, как и раньше! Или нет… Арчи врал сам себе, но отказывался принять это.
Коди уже не тот веселый и беззаботный мальчик, каким был до взрыва. По началу, ангел думал, что когда Коди выпишут из больницы, и он вернётся в школу, то все наладится. Но Арчи очень сильно ошибся… По возвращению, Коди стали дразнить злые языки. А его друзья, да чтоб их! Они отвернулись от него. Просто под шумок сбежали, боясь, что их так же будут дразнить и травить, как и искалеченного, уже бывшего друга.
Никогда не мог понять человеческую жестокость. Мальчик потерял мать, а они смеются над его внешностью! Ими точно движут только демоны. Кипел про себя Арчи, но не смел вредить детям, лишь надеясь на любимицу карму, которая всегда расставляет все по своим местам.
Несмотря на то, что школьная жизнь Коди превратилась в ад, Арчи надеялся, что отец сможет его вдохновить и поддержать. Но, он снова ошибся. Этот «Взрослый» мужлан винил мальчика в смерти жены и говорил ему, что лучше бы он сам взорвался, чем его мать. Кажется, весь мир сходит сума, и все решили оторваться именно на маленьком ребёнке, который и сам был жертвой, но из-за жестокости окружающих, стал ещё и мишенью.
Коди стал очень замкнутым, и Арчи уже никак не мог ему помочь. Теперь он прислушивается к злому демону, который тянет его на дно жизни. Самое ужасное, что Арчи ничего не может с этим сделать, и должен просто наблюдать за тем, как Коди медленно и мучительно губит свою душу.
Целых три года Арчи старался хоть что-то сделать для своего человека, отдавая ему свои силы, которые обычно способствовали поднятию настроения, но все было тщетно. Юноша уже потерял надежду на своё будущее. Спрашивать у других ангелов, что делать, было бесполезно, ведь они все как один говорили: «Просто смирись, этого человека уже не спасти»
Арчи уже и сам отчаялся, ведь у него просто нет никаких идей и возможностей для спасения Коди. Он не мог поверить: неужели это конец?
– Прости меня, Коди… прости. – сидя в углу маленькой, грязной комнаты, прошептал ангел, смотря как длинноволосый, худощавый, шестнадцатилетний парень, лежит на кровати завернувшись в одеяло, словно в кокон.