— Нета, — глаза Корабельника остановились на лице девушки, — скажи мне: ты что-нибудь слышишь?
Нета вздрогнула и опустила голову. Ей не хотелось говорить, но не сказать было нельзя.
— Да, — произнесла она тихо. — Уже несколько дней. Только я не знаю, что это. Я думала… думала, может, в одном из других замков какой-нибудь телекин, вроде нашего Умника, тоскует, а мне случайно слышно…
— На что это похоже? — Корабельник требовательно впился глазами в ее лицо.
— Я… не знаю, — Нета пожала плечами. — Как будто… — она замялась, но все-таки вымолвила, — как будто отец меня зовет. Далеко. Но слышно.
На несколько секунд в зале повисла оглушительная тишина. Жюли инстинктивно придвинулась ближе к Кудряшу, Рада и Алиса схватились за руки. Подорожник вскинул голову у дверей. Птичий Пастух взъерошил волосы быстрым жестом.
Корабельник мрачно кивнул.
— Да. Я тоже… слышу. У меня это громко. Очень громко. Иногда это трудно вынести. Думаю, Умник и Тритон… они самые сильные из вас, а чем сильнее отродье, тем громче Зов.
Люция подобралась к коленям Учителя и жалобно заглянула ему в глаза.
— Это… это он, да? Крысолов?
— Боюсь, что да. Это он, — Корабельник положил руку на ее золотистую головку. — Во всяком случае, кто бы это ни был… или что бы это ни было, мы должны быть готовы. Возможно, нам придется покинуть замок и уходить на запад. Я чувствую — Зов идет с востока. Пастух! Что тебе сказали чайки? Я знаю, ты говорил с ними полчаса назад.
Птичий Пастух поморщился.
— Ничего неожиданного, Учитель. Горожане никуда не ушли, несмотря на шторм. Разбили лагерь в трех километрах отсюда, на открытом месте — к лесу они подходить боятся. Но их старшины связались с лесниками, те тоже наготове. Замок на той стороне залива… люди разгромили его. Там было мало отродий, всего пятеро. Их забили кольями. Наш утопленник оттуда.
Корабельник медленно кивнул.
— Действительно, ничего неожиданного. Надеюсь, все понимают, что помощи нам ждать неоткуда?
— И не надо! — передернул плечами Кудряш. — Сами пройдем. Волков вперед пустим…
— Балбес, — тихонько сказала Алиса и кинула в него снежинкой. Крохотная ледяная звездочка попала Кудряшу в правый глаз, и он тут же принялся сердито его тереть, сопя от боли.
— Ну, что же ты делаешь! — ахнула Жюли и укоризненно покосилась на Алису. — Не надо тереть, не надо, Кудряш, хуже будет! Дай я подую…
— Вы что, с ума сошли? — голос Корабельника угрожающе взлетел, и отродья мгновенно притихли. — Алиса!..
Алиса виновато моргнула, но тут же скорчила надменную рожицу и отвернулась.
Корабельник раздраженно щелкнул пальцами в сторону Кудряша, и тот опустил руки и неуверенно повел по сторонам стремительно исцелившимся глазом.
— Если я говорю, что дело серьезное, — сказал Корабельник, остывая, — значит, дело серьезное. И вашим фокусам сейчас не время и не место…
— Учитель! — Подорожник насторожился, точно пес, вытянув длинную шею. — У ворот кто-то стоит!
— Не может быть! — Кудряш встрепенулся. — Волки…
— Я сбегаю, посмотрю?.. — Подорожник выжидательно замер у двери.
— Нет, — Корабельник поднялся. — Я сам.
— Мы с тобой, Учитель, — Люция вскочила, остальные, не задумываясь, встали рядом с ней. Корабельник оглядел свою маленькую стаю и махнул рукой.
— Хорошо, идемте вместе. Какая разница…
У ворот действительно кто-то стоял. Этот кто-то не был человеком — такие вещи все чувствовали сразу. Он был, пожалуй, отродьем, но в нем, тем не менее, присутствовала какая-то странность.
Кудряш бегом взлетел по каменным ступеням на стену, оглядел пляж и растерянно обернулся:
— Волки на месте! Как же он прошел?..
— Открывай, — Корабельник кивнул Подорожнику, и сам замер наготове, хотя со стороны могло показаться, что он стоит совершенно расслабленно, ничего не опасаясь. Отродья сгрудились за его спиной.
— Жюли, ты его чуешь? — прошептала Рада на ухо подруге. — Он опасный или нет?..
— Не пойму, — шепнула Жюли в ответ. — Он…
Воротца распахнулись. Пришелец стоял перед ними совершенно невозмутимо и молчал. Он был одет в длинный плащ из рогожи, весь пропитавшийся влагой и полностью скрывающий фигуру. Рогожный куль, вывернутый углом, покрывал его голову так, что лица не было видно — его заслоняла сырая мешковина.
Волки неподвижно лежали под стеной, уткнувшись, как собаки в непогоду, носами друг в друга. Они, казалось, просто не видели пришельца.