Дух закончил, и мы все задумались, нам надо было подумать над услышанным. Всем нам, ведь даже матушка узнала многое о себе самой, скрытое раньше. Первой оживилась рыжая непоседа.
— Обалдеть!… То есть и я, и наши дети станут не просто хранителями, а в родстве с богами. Надо это чем-то запить, чем-то покрепче чая. — Гун не спрашивая разрешения взял из бара бутылку, стаканы и вернулся к столу. — Тэм, а как ты, мы же уже на ты? — рыжая скорее утверждала, чем спрашивала, но продолжила только дождавшись кивка — Как ты пришел к этому всему? — она обвела наполненную духами и фамильярами комнату, потом кивнула на спальню — Чем вы там занимались, что тебя привело к этим догадкам?
Я глубоко вздохнул, глубоко и тяжело:
— Я увидел в ваших записях то, что вы не хотите видеть. Я давно собираю информацию о всех несчастных случаях, смертях и выгораниях магов. О всех кражах фамильяров и артефактов, исчезновениях духов родов. И заметил одну общую черту. Едва уловимый, если не искать специально, то не видимый, остаточный след магии пьющих. — Я мысленно призвал своего фамильяра и из тени обретя тело вылетел черный ворон неся мои записи. — А еще что-то не дающее мне покоя. Лишь увидев переселение души Лиички на арене это чувство укрепилось и окончательно сформировалось.
— Подожди, ты ошибаешься — рыжая подалась вперед и с видом строгой учительницы продолжила — фамильяра нельзя украсть, он связан с родом и магом на крови, он бессмертен и служит после смерти мага роду, его — она запнулась, глаза наполнились слезами — его можно обездвижить и пить, пить его и мага к которому он привязан, а все подумают, что маг перегорел. — Дэса осунулась, опустила голову спрятав лицо за ширмой рыжих волос и всхлипнула. Гун приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку. Она прижалась к нему, но потом резко отпрянула.
— Нам надо, срочно надо изучить твои записи и наблюдения. Срочно. Надо выяснить цель, нельзя допустить смерти, поглощения еще одного воплощенного!
Изучив все записи под новым углом зрения и с участием духов и фамильяров, все пришли к тому же выводу что и я ранее: черный маг, пьющий, избежал смерти воплощением. Скорее всего, он фамильяр. И уже духи подсказали нам идею о его кровном родстве с матушкой. Мы не повторили эту идею в слух, все и так было ясно, но осознание этого пугало.
— Поэтому ты остановил привязку души нашего сына к фамильяру? — матушка не столько спрашивала, сколько утверждала, на ее лице читался страх и осознание, что ее семья может быть уже второй раз нарушает равновесие мира.
— Я не знаю кто он, ваш сын, мать или кто-то из ее родственников, может у ваших родителей еще были дети, не совместные… Но кто бы это ни был его цель вернуться, воплотиться не фамильяром, а человеком. И лучший для этого вариант Лия, она только прошла магическое совершеннолетие и занять ее тело выпив ее саму ослабив и в момент смерти вытеснить душу, а может и поглотить. Это и было тогда — на арене. Если бы не ваша хитрость с искоркой магии они бы не смогли, не успели бы поменяться и погибли бы обе их бы двоих выпили. Они ведь не просто связаны, они две части одного целого. И пока я еще не придумал как выяснить кто именно пьющий. А духи тут в первую очередь для того, чтобы дать клятву вам, вы же понимаете, о чем я? — Матушка молча протянула руку над столом разрезав ладонь.
— Я, потомок богов, хранитель равновесия магии в двух мирах призываю к клятве всех духов свободных и привязанных, воплощенных и с душой в обоих мирах по зову моей крови служить мне во славу богов храня и оберегая равновесие и борясь с черной магией пьющих. Сейчас и до скончания веков во славу богов.
Она сжала кулак и по столу разливаясь ее кровь начала вырисовывать руны меняя одну за другой. Когда кровь замерла светясь и переливаясь все духи и фамильяры в комнате по очереди проходили сквозь свечение. Входили произнося клятву и исчезали на секунду, а потом выходя впитывали символ клятвы. Один за другим их становилось все больше и больше комната магически увеличивалась, а прибывающих не становилось меньше. Это длилось долго, очень долго. И вот когда воплощенных было так много, что не было видно конца их и самой комнаты, свечение не прекращалось, но никто и не прибывал. Мы ждали, но ничего не изменялось. Матушка раскрыла ладонь и хлопнув по крови на столе взвыла:
— Отрекаю от миров и источников, отрекшихся и не принесших клятвы. Проклинаю. И не смогут они быть не живыми, не мертвыми и не будет у них источника ни родового, ни иного ни в одном из миров, хранящих равновесие, до скончания веков и во славу богов! — свечение прекратилось, а кровь впиталась в заживающую рану.
— Теперь у всех не принесших клятвы не будет руны, а у отрекшихся будет метка, и мы с легкостью узнаем пьющего и его приспешников. А пока, пора навестить королевские библиотеки. — печально заключила матушка. Дэса подскочила и восторженно запищав принялась прыгать на месте: