– Да, – согласился Андрей, – но эксперты в суде допрошены не были, было только зачитано представленное ими письменное заключение.
– Этого вполне достаточно!
– Обычно, да, но когда улика только одна, не мешало бы допросить и экспертов. Я прошу разрешения у суда допросить здесь приглашённого мной свидетеля – руководителя экспертной фирмы Моргунова Михаила Марковича.
Суд не возражал, похоже им и самим стало интересно, что скажет эксперт.
В зал вошёл крепкий, невысокого роста человек с покатым животиком. Одет он был в дорогой костюм, а вообще вид у него был важный. Он сел на стул и начал свысока посматривать на всех присутствующих.
– Я не буду возражать, если господин прокурор первым задаст свои вопросы, – сказал Андрей, – тем более экспертиза была проведена по настоянию обвинения.
Прокурор, немного недоумевая, или мне так показалось, задал стандартные, наверное в таких случаях вопросы. Эксперт отвечал быстро, без запинки, и полностью подтвердил тот факт, что запись является подлинной. После этого настал черёд Андрея:
– Господин эксперт, вам были разъяснены ваши права и ответственность за дачу ложных показаний и ложного заключения, не так ли?
– Да, – ухмыльнулся Моргунов.
– Вы сами ничего не хотите добавить к сказанному вами господину прокурору?
– Нет.
– Хорошо. Тогда я задам вам свои вопросы. Странным образом совпали во времени три факта. Вами была проведена экспертиза звукозаписи, идущей уликой в деле гражданки Добролюбовой, покупка вами двухкомнатной квартиры для престарелой матери вашей супруги и приобретение нового автомобиля «Субару-Импреза», и это при том, что ваш уровень доходов позволил бы сделать такие покупки только в том случае, если бы вы всю свою зарплату откладывали в течение пяти лет, при этом и вы, и ваша семья, в течение этого же времени ничего не кушали. Вы можете как-то объяснить этот факт?
Вся самоуверенность и важность слетели с Моргунова в один миг. Он поднял свой взгляд и встретился глазами с Андреем. Я видела их сбоку, но они уже не были такими тёплыми и добрыми, когда он разговаривал со мной на зоне, это были совсем другие глаза, строгие, праведные и холодные. Под этим взглядом Моргунов затрепетал, а потом залепетал:
– Тёще нужна была квартира, а машину свою я разбил… Деньги нужны были…
– Про тёщу вашу я знаю, – отмахнулся Андрей, – вы всем своим собутыльникам говорили о ней, что она вам ужасно надоела, живёт с вами, а жене вы слова поперёк не могли сказать. Поэтому покупка квартиры для любимой мамы была единственным выходом для вас. Но оставим вашу тёщу в покое, человек прожил долгую и славную, не в пример вам, жизнь. Вопрос в другом, откуда вы взяли деньги? И случайно ли это совпало с проведением экспертизы злополучной звукозаписи?
– Пришли какие-то люди, – завсхлипывал Моргунов, – сказали, что дадут много денег. Я не верил. Тогда они спросили, что мне надо? Я сказал про квартиру и про машину. На следующий день у них всё уже было готово. И документы на квартиру, и ключи от машины.
– И…
– Ну а что мне оставалось делать? Они бы меня убили, если бы после таких затрат я не написал того, что им было нужно.
– Значит звукозапись…
– Поддельная! – чуть не кричал Моргунов, – слеплена из разных кусков, обрывков фраз Добролюбовой. И не служба безопасности делала её, а кто не знаю, но аппаратура была достаточно качественной, поэтому на слух всё кажется вполне нормальным!
Эти слова он произносил в гробовом молчании. Прокурор буквально онемел, а его глаза чуть не выпали из глазниц и не покатились по полу. Судьи заворожено смотрели то на Моргунова, то на Андрея. А я… Да что я, я в себя не могла прийти от такого. Это же значит, что я вполне нормальная, что не было никаких провалов в памяти, а самое главное – я невиновна!
Андрей тем временем продолжал:
– Хорошо что вы сознались в даче ложного заключения. Вас ждёт предусмотренная законом ответственность, но это уже выходит за рамки моих интересов. У меня вопросов больше нет.
Вопросов больше не было ни у кого. Всё было предельно ясно. После того как Моргунов вышел, нас удалили из зала. Однако не более чем через пятнадцать минут, нас пригласили обратно, и один из судей зачитал решение. Приговор гражданки Добролюбовой отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд, а мерой пресечения вновь установить подписку о невыезде.
Что тут сказать???!!! Моей радости не было предела. Я слушала эти слова словно в каком-то сказочном полусне. Я не помню, как с меня сняли наручники, не помню… не помню вообще ничего. Я села на скамью и плакала, плакала от счастья. Нет, даже не плакала, я рыдала. Рыдала, а слёзы текли не то, чтобы ручьями, а реками, водопадами. Да, я не проронила ни одной слезинки с момента убийства Аркадия Семёновича, и вот теперь они прорвались наружу.