Но Андрей так не думал.
– Собирайся, – сказал он, – сейчас поедем.
– Куда? – не поняла я.
– Как куда? К Кристине.
– Но к ней же не попадёшь!
– Ну, другие люди может и не попадут, но для нас с тобой преград не существует.
И это действительно было так.
Мы попали в школу, когда у Кристины шёл урок физкультуры. Несмотря на то, что было уже довольно прохладно, всё-таки на дворе стояла глубокая осень, дети занимались на улице, на школьном стадионе. Не знаю, что сказал Андрей охраннику, но тот беспрепятственно пропустил нас на территорию школы. Потом Андрей что-то сказал учителю физкультуры и тот подозвал к себе маленькую светловолосую девчушку, которая удивительно была похожа на Катю. Учитель показал ей пальцем на меня, а сам с Андреем отошёл в сторону, видимо для того, чтобы не мешать нам.
– Ты кто? – с места в карьер начала Кристина.
– Меня зовут Надя, я подруга твоей мамы.
Девчушка с недоверием посмотрела на меня.
– Подруга? Мама же сидит в тюрьме. Ты что тоже оттуда?
Я кивнула.
– Да, я была там. Меня посадили туда по ошибке, также как и твою маму.
Кристина угрюмо кивнула.
– Я знаю. Папа посадил маму за то, что она хотела быть со мной. Я всё помню, хоть и была тогда маленькой. Он и сейчас говорит, что она плохая, хочет сделать так, чтобы я разлюбила её. А я не хочу! Я хочу любить её! Я хочу, чтобы она была рядом! Но я боюсь папу, он даже запрещает мне думать маме.
На глаза девочки навернулись слёзы.
– Не плачь, Кристина, – я обняла её, – мама скоро уже вернётся, и вы снова будете вместе.
– Нет не будем! – совсем уже расплакалась Катина дочка, – папа постоянно говорит, что как только мама выйдет из тюрьмы, он снова её туда посадит!
«Вот ведь гад!», – подумала я, но вслух сказала:
– Не посадит. Твой папа не всесильный, найдутся люди, которые помогут твоей маме.
Но я сама не верила в эти слова. В нашей стране деньги имеют решающее значение, и все законы работают только на тех людей, у которых этих денег много.
– Да, – спохватилась я, – мама передала тебе письмо. Ты ведь уже умеешь читать?
– Умею, – Кристина вытерла слёзы, – меня мама научила.
– Мама научила? Ты же совсем маленькая была тогда.
– Да, – серьёзно кивнула девочка, – я с трёх лет читаю.
– Молодец!
Я протянула Кристине лист бумаги исписанный Катиным почерком. Девочка жадно пробежала его глазами, а потом прочла ещё раз, уже более внимательно, смакуя каждое слово. После этого она сложила листок вчетверо и прижала его к груди.
– Спасибо тебе, тётя Надя. Спасибо большое. Я буду хранить это письмо до тех пор, пока мама не вернётся.
Она крепко обняла меня и побежала обратно к детям. Она уже видела, что учитель физкультуры бросает на нас нетерпеливые взгляды. Всё знала эта маленькая девчушка, всё понимала. Не по годам развитый ребёнок.
Всю обратную дорогу я думала о том, как помочь Кате, но на ум ничего не приходило. Оставалось уповать лишь на какое-то чудо. А в чудеса я с недавних пор верила.
* * *
Потом потянулась бесконечная череда допросов. Следователи что-то выпытывали у меня, что-то хотели узнать. Однако, признаться, я вообще ничего не запомнила за эти две недели, ничего не запомнила, о чём они меня спрашивали. Рядом был Андрей. Он отвечал на все вопросы за меня. Мне редко приходилось открывать рот самой. А после его ответов следователи надолго замолкали, как будто теряли всю охоту спрашивать о чём-либо ещё.
Но не всё было так уж безоблачно. Чувствовалось какое-то незримое давление, оказываемое на нашу семью. Знакомые узнали, что меня выпустили из тюрьмы, но перестали узнавать меня на улице, более того с мамой перестали здороваться даже соседки. Папу хотели отправить на пенсию по состоянию здоровья, хотя по закону ещё не имели права, но что для них закон, для этой мафии? Потом в нашей квартире стали раздаваться телефонные звонки, которые говорили нам, что зря мы затеяли всё это дело с апелляцией. Отмотала бы я свой срок на зоне, и всё было бы спокойно, а так выйдет ещё хуже. Мама от таких разговоров совсем осунулась, не могла ни есть, ни пить. Папа держался, но тоже было видно, что он сильно переживает.
А потом посыпались жалобы на Андрея. Дошло до городского прокурора, и он проверил всё, связанное с моим адвокатом, даже звонил в Москву, и только после этого успокоился.
Он-то успокоился, а вот кое-кто нет. Мы возвращались с Андреем с очередного допроса в прокуратуре. Возвращались пешком, мы иногда так делали, когда на улице стояла хорошая погода. Сегодня как раз был такой день. Впрочем уже вечер. Да, солнце клонилось к закату, деревья отбрасывали длинные тени, но было ещё тепло. Мы шли и наслаждались возможно последним тёплым деньком. Андрей всегда провожал меня до дома. Это уже вошло в привычку. Видимо кто-то об этом знал.