- Сэймэй, - начинает он и замолкает, моргая от неожиданности, - прости, я не знал, что у тебя гости… Что-то упало… Сэймэй?}
}Глава 2. Братья.}
}Лицо Аояги разглаживается, озаряется внутренним светом. Он отпускает волосы Соби и тот тяжело опирается рукой о пол, стараясь не так шумно вдыхать воздух. «Ошейник» перестает ощущаться: теперь это только небольшое покалывание. Когда Соби поднимает голову, то его поражает перемена в настроении Сэймэя. Он смотрит с удивлением то на свою Жертву, то на вошедшего мальчика: конечно можно и без лишних слов было понять, что вошедший – младший брат Возлюбленного, сходство было очевидно. Только Соби удивлялся не этому: каким стало лицо его Жертвы, стоило тому только посмотреть на мальчика. Все сердитые складочки разгладились, губы тронула совсем иная - легкая, нежная улыбка и глаза… Соби показалось, что у Сэймэя даже цвет глаз потеплел. В груди гулко ухнуло сердце, ударившись о ребра: он бы, наверное, все отдал, чтобы Сэймэй когда-нибудь посмотрел на него так же, как сейчас смотрит на темноволосого мальчика, робко прошедшего через комнату к брату и прижавшегося к нему боком, словно ища защиты.
Боец и Жертва связаны теми узами, которые крепче, чем что-либо, но то, что видел сейчас Соби, опровергало это утверждение: перед узами Возлюбленного к своему младшему брату меркла связь любой Боевой пары. Или, может быть, утверждение было верным, просто это Соби не сумел добиться полного слияния с Сэймэем? Имя у него так и не проступило, не смотря на все }старания} Жертвы…
- Рицка, - Сэймэй ласково растрепал братишке волосы, тронул настороженно вскинутые ушки, покрытые черной шерсткой.
Рицка поднял лицо вверх и посмотрел на брата, улыбнулся. Затем его взгляд снова вернулся к стоявщему на коленях Соби. Тот все еще тяжело дышал, не предпринимая попыток, чтобы подняться. Рицка не знал, что ему и думать: поза парня смущала его. Хотелось спрятаться за Сэймэя, но Рицка одергивал себя: он же не маленький- ему 12 лет! Но этот человек… друг брата - }взрослый}? У него нет ушек и хвоста! Что делать? Может развернуться и уйти? Но брат бы сказал, если бы он им помешал. Рицка нерешительно переступил с ноги на ногу.
Взгляд Сэймэя тоже упал на Соби. В глазах промелькнула тень раздражения и Соби услышал мысленное: «Может, ты поднимешься с колен или так и будешь меня позорить перед братом? Потом поговорим о твоем поведении». Соби, словно очнувшись, поднялся одним быстрым и полным грации движением и, чуть покачнувшись, выпрямился: боль хоть и утихла, но тело казалось каким-то чужим и легким.
Он стоял перед двумя братьями, как-то беспомощно опустив руки, и не знал, как ему поступить. Было похоже, что Жертва не собиралась представлять Соби Рицке. Следовало ли это сделать ему самому?
Сэймэй никогда не считал уместным знакомить с кем-либо своего Бойца. На все вопросы о своем спутнике он отвечал сдержанно или вовсе отмалчивался, предпочитая, как можно скорее, распрощаться с собеседником. Соби обычно стоял чуть в стороне, затягиваясь очередной сигаретой, делая вид, что ему все равно. На самом же деле, это }нежелание} Сэймэя впускать его в свою жизнь, знакомить со своими друзьями, причиняло почти физическую боль. Он нерво сминал фильтр докуренной сигареты и доставал новую.
Но ведь это – брат Возлюбленного. Брат, о котором говорил Сэймэй, брат, которому Соби должен был… }Невозможно}. Неужели этот мальчик с настороженными глазами и есть тот самый Ловелесс? Нелюбящий… Соби тихо вздохнул: если Возлюбленный так поступает с ним, то каковы бы были приказы Нелюбящего?
Неловкое молчание несколько затянулось, Рицка стал беспокойно подергивать своим кошачьим хвостиком, его пальчики теребили кончик домашней рубашки. Он сразу не ушел, теперь это все его нервировало и начинало злить. Хуже всего было то, что он чувствовал, как краснеет. «Прямо, как девчонка!» - ругал себя Рицка. Не хватало еще опозорить брата перед его гостем. Стараясь вести себя «прилично», младший Аояги хмурился и сосредоточенно рассматривал носки своих тапочек. Кошачьи ушки предательски опустились.
Молчание нарушил Сэймэй, видя, что мальчику не по себе: он присел перед братом на корточки и провел ладонью по его щеке с белым пятнышком пластыря, заставляя посмотреть себе в лицо:
- Я скучал по тебе, братишка. Как прошел день, Рицка? – Сэймэй подул мальчику в лицо, так что темная челка парнишки разлетелась в стороны.
Рицка тут же постарался ее пригладить, смешно прижимая пальчиками непослушные волосы.
- Х-хорошо. Сегодня в школе была контрольная по кандзи, - начал он, немного запинаясь, - сенсей сказала, что у меня один из лучших результатов. А после уроков меня пригласила в парк девочка из нашего класса, мы…
Тут Рицка неожиданно замолчал, покраснел еще больше и выпалил:
- Сэймэй, ты не хочешь представишь меня своему гостю? – мальчик низко опустил голову так, что челка полностью закрыла его глаза.
Хвостик, маленький пушистый предатель, выдавал волнение и чтобы как то успокоиться Рицка коснулся им руки сидящего рядом Сэймэя. Почему-то всегда, когда Рицка нервничал, ему было необходимо чувствовать брата. Если они находились поблизости друг от друга, то он старался незаметно прикоснуться к Сэймэю. Так было и сейчас.
Сэймэй вздрогнул: его брат неверно все понял. Старший Аояги не Рицку не хотел знакомить с Соби, а Соби – с Рицкой. Конечно, это когда-нибудь бы произошло. Сэймэй подумывал об одном деле, которое позволило бы ему достичь желаемого положения в Семи Лунах, но для этого он должен был бы на время оставить свой дом. Впрочем, как раз дом Аояги оставил бы без сожаления: это место давно перестало быть именно }домом}, став лишь местом, где можно переночевать, с облегчением покинув его утром. Но братишка… Рицка бы остался тут один. Сэймэй и так с болью подмечал, приходя по вечерам домой, на личике брата новые пластыри, а на руках бинты или синяки. Он хотел оставить Агацуму брату, и уйти. Именно этот приказ он пытался заставить выполнить своего Бойца, но Соби упрямо отказывался. }Черт}! Он не понимал, что своим отказом только все портит Сэймэю! Ведь после его исчезновения, неизбежно, займутся братом Возлюбленного, который, как выяснилось недавно, имеет недюжинный потенциал универсала: малыш мог быть с легкостью, как Жертвой, так и Бойцом. Мальчика могли заставить пойти против его брата и тогда неизвестно, чем бы все закончилось. Все нужно было обставить по-умному, так, чтобы у Сэймэя была необходимая фора, а рядом с его братом был тот, кто бы не позволил перетянуть Рицку на сторону Семи Лун. Соби не годился для того, чтобы брать его с собой: слишком много принципов и слишком большая гордость. Ну и что, что из древнего самурайского рода? Ну и что, что чтит традиции?! Вот пусть и остается с ними, а Сэймэй…