В раскрытую дверь балкона врывался ветер, занавески, словно ожившие существа, рвались с удерживающих их петель. Вспышки молний делили комнату на световые квадраты и высвечивали струи дождя, развешивая их гирляндами на стенах и полу.
Рицке казалось, что он проваливается в какую-то глубокую яму. Это пугало и вместе с тем было настолько хорошо, что невозможно было описать те ощущения, которые сейчас рождались внутри него.
Мальчик схватился за плечи брата, сжимая их тонкими пальцами, оставляя розовые полосы от ногтей.
- Сэймэй, - он слабо выгнулся, когда Возлюбленный провел рукой по выступающим ребрам к бедру, вычерчивая по этому пути неясные узоры.
Сэймэй поцеловал грудь мальчика, слизывая выступившие капельки пота, успокаивающе погладил по плечу.
- Не бойся.
- Не надо, Сэймэй… пожалуйста, - в глазах Рицки блеснули слезы.
То, что делал брат было приятно, но отбирало воздух, лишая возможности перевести дух. Сердце как сумасшедшее колотилось в груди, в ушах, в каждой клеточке тела. Потолок с тенями от бегущей по стеклу воды, качался и делался то ближе, то дальше. Кончики пальцев кололо.
Мир для Сэймэя растворился и превратился в череду тактильных ощущений. Возлюбленный терся о тело своего младшего брата, прижимался к нему, и пах ломило от желания: желания обладать, сделать безоговорочно своим.
Пальцы осторожно легли на член Рицки, нежно поглаживая, сжимая его. Мальчик замер часто и глубоко дыша. Сэймэй, посчитав это согласием, склонился над его бедрами, взяв в рот полунапряженную плоть. Рицка мяукнул от неожиданности и что-то пробормотал. Но Сэймэю сейчас меньше всего хотелось слышать какие-либо слова: он страстно желал, чтобы мальчик почувствовал, разделил с ним в полной мере это наваждение.
Сэймэй облизал головку, провел языком по всей длине. Тонкие пальцы Рицки сжались, сминая простыни. «Ему нравится!» - ликовал Возлюбленный, лаская нежную, бархатистую кожу. У самого уже стояло так, что Сэймэй еле сдерживался.
Но мальчик всхлипнул и повернул голову, отворачиваясь от Сэймэя, прикрывая ладошкой глаза.
- Не плачь, Рицка, - яд в крови Возлюбленного постепенно обретал голос, просачивался сквозь голосовые связки, - Я хочу поделиться с тобой всем, что у меня есть – моим миром. Разве это не прекрасно, Рицка? Не плачь, ты станешь сильным.
- Я не понимаю тебя! – сквозь слезы откликнулся Рицка, - Я не понимаю…
Оставив так до конца и не возбудившийся член ребенка, Сэймэй поцеловал мальчика в живот и, бросив короткий взгляд на скривившееся личико, облизал свои пальцы и опустил руку, раздвигая ягодицы Рицки, входя в тесноту его тела.
- Не надо! – Рицка было вскинулся, но Сэймэй прижал его своим весом к кровати.
- Я тебе хочу отдать так много, а ты… ты не хочешь мне довериться. Разве ты меня не любишь? – губы Возлюбленного мягко скользнули в поцелуе по виску мальчика.
Сэймэй не оставлял выбора для другого ответа. Рицка прерывисто вздохнул:
- Люблю…
- Тогда верь мне, Рицка. Если ты будешь сопротивляться, то это значит, что ты меня не любишь. Это ведь не так?
Мальчик прикусил нижнюю губу и зажмурился.
Сэймэй, убрал руку и, мягко надавив членом на тугое колечко мышц, проник внутрь мальчика, заглушив вырвавшийся всхлип ребенка поцелуем.
Яд жил своей жизнью, пылал между вспышками молний и приглушенными стонами, всхлипами и криком разрезавшим темноту комнаты, слившимся с раскатом грома в небе.
- Дай мне Силу, Рицка, - шептал Сэймэй, короткими толчками двигаясь в мальчике, - Дай мне Силу!
Пространство комнаты исказилось: по стенам прошла рябь и они, вместе с тенями текущей воды, опали вниз, исчезая в совершенно черном полу: боевая Система милостиво распахивала свои объятья, готовая принять новую Пару.
Голова Рицки запрокинулась, он захрипел, пытаясь выбраться из-под брата, отпихивая его от себя тонкими руками. Но тот крепче прижал его к себе и движения стали более резкими, причиняя боль.
- Это мой мир, Рицка! Мир только для нас двоих, мир, который дает власть! Разве ты не чувствуешь? Это Сила, Рицка, наша с тобой Сила.
Рицка ничего не ответил: его глаза закатились, по подбородку потекла тоненькой струйкой слюна. Руки последний раз уперлись в плечи Сэймэя и бессильно упали.
Система задрожала, и по ее своду пошли сверкающие разводы трещин.
Возлюбленный вскинул голову, все еще двигаясь в обмякшем мальчике, не в силах остановиться:
- Что это, Рицка? Так быть не должно! Так не должно быть!!! Как же Связь?! Я же все сделал правильно! Рицка!..
С глухим рокотом купол темного пространства осыпался вниз, в тот самый миг, когда Сэймэй разрядился прямо в Рицку, находящегося в глубоком обмороке.
Тишина комнаты обрушилась на Возлюбленного. Он слез с бесчувственного тела мальчика, провел дрожащей рукой по лицу:
- Я ошибся, Рицка? Нет… я не мог, ты же… нет, - Сэймэй нервно хихикнул, а потом рассмеялся во все горло.
Рваный смех, похожий то на всхлипы, то на вой, переходящий в срывающий связки крик.
В своей истерике Возлюбленный так и не заметил Аояги Мисаки, прислонившуюся к косяку двери, прижимающую руки ко рту…
Сэймэй замер, медленно поднимая голову. Рицка упал в слепящем снопе света рядом с Соби.
Некоторое время не было видно ни его, ни Бойца. Система в последний раз громыхнула колоколом и наступила давящая на уши тишина.
Нисэй стоял и смотрел на белое пламя там, где должны были находиться его противники: «Я… победил?»
Сияние света постепенно сходило на нет, открывая две фигуры.
Рицка, осторожно встряхнув головой, посмотрел на Соби, который слабо зашевелился, приподнимаясь на локтях.
- Рицка? – рука Бойца, подрагивая, коснулась обнаженного горла.
Пальцы неуверенно скользили по коже, пытаясь найти линии шрамов, и… не находили.
- Рицка… - Соби еще раз выдохнул имя своей Жертвы, - ты изменил мое Имя?..
Мальчик уставился на свою левую руку, поднося ее к глазам: через всю ладонь, навылет, проходили мерцающие ниточки иероглифов – Нелюбящий.
Проследив взгляд Рицки, Соби посмотрел и на свои руки. Из горла вырвался судорожный вздох: через правую ладонь, в зеркальном отобра}жении к руке мальчика, было четко выведено - Нелюбящий.
- Я не изменил твое Имя, Соби…
- Ты вернул мне его, - Соби ощутил, как к горлу подступает комок, мешающий дышать, - Спасибо, Рицка.
Мальчик протянул левую руку к Бойцу и тот обхватил его ладонь своей правой рукой. Линии Имени совпали, свет от иероглифов осветил лица Рицки и Соби. На кончиках пальцев Соби заплясали белые искорки, складываясь в голубую переливчатую бабочку, которая, часто взмахивая крылышками, взлетела куда-то вверх, теряясь в темноте Системы.