Вскоре я перестала считать бланки с указаниями. Это сколько надо успеть за одну ночь! Чайник давно вскипел, а я всё пыталась переварить сказанное и понять, где «эти» документы, а где «те».
- …на подпись Крамоловой, передать завтра до пятиминутки. Письма вручить секретарше, она отправит в Москву. Скажете, что ответ мне нужен не позднее девятого… Спасибо, - Воропаев принял из моих рук чашку кофе и выпил практически залпом, не обжигаясь. – Запомнили?
Согласно кивнула. Разберусь, не маленькая, а бумажной волокитой врача любого профиля не удивишь. Разве что масштабы писательской деятельности слегка пугают.
- Вот и славно. Что, много? Знаю, что много, а как по-другому? – он прищурился. – Умели отличиться – принимайте поздравления. Тяжело в учении – легко в бою. Приступайте. Со стола убрать не забудьте.
- Хорошо, Артемий Петрович.
От тщетных попыток «сохранить лицо» начало сводить скулы. Выражение спокойное, по возможности доброжелательное так и норовило сбежать потихоньку, оставив взамен затравленное и донельзя несчастное. Еще чуть-чуть, и у меня начнется нервный тик. Воропаев же смотрел бесстрастно, как смотрит бывалый дежурный морга на стройные ряды трупов. Не верится, что только сегодня мы разрабатывали план по поимке «нариков». Стоит над душой, не уходит. Чего он ждет?
- После восьми должна заглянуть дежурная медсестра. Сегодня вторник, получается, это будет либо Стриженова, либо Тайчук. Возникнут проблемы – смело обращайтесь, наш девиз: «Один за всех». Ах да, чуть не забыл. Добро пожаловать в ад!
Нелепость последней фразы заставила рассмеяться. Не всё так плохо. Начальник с чувством юмора гораздо предпочтительнее начальника без оного – в этом мне предстояло убедиться на собственном горьком опыте.
В дверь постучали. Один раз, второй, третий…
- Не заперто, - крикнул Воропаев.
В проеме замаячила лопоухая девчоночья голова с горящими глазами.
- Здрасьте! А заведующего терапией мне где найти?.. – выпалила она. – Ой, блин!
Раздался звучный «плюх», затем шелест. Часть внушительной кипы документов, удерживаемых девчонкой, теперь украшала порог ординаторской, остальные порхнули в коридор.
- Блин-блин-блин… - она спешно собирала бумаги, складывала их стопкой, снова роняла, сопела и снова складывала.
Я хотела было помочь, но Артемий Петрович удержал на месте движением руки. Ни жалости к незадачливой визитерше, ни раздражения – всё та же сдержанно-безразличная холодность. «Один за всех», значит? Проигнорировав запрет, я встала и пришла на выручку. Пусть думает что хочет.
Девчонка, даже не поблагодарив, сграбастала свою ношу и начала по новой:
- Вы не подскажете?..
- Подскажу. Я заведующий. Что вы хотели?
- Ааа…эээ… тут вам велели передать, - она шлепнула перед ним кипу, за малым не смахнув со стола чашки и сахар. – Усе, я пошла. Всего доб…
- Задержитесь-ка. Это вы замещаете Соне… Софью Геннадьевну?
- Ну да, - Чебурашка почесала в затылке, сверля жадным взглядом «Мишку косолапого».
Воропаев глянул на первый сверху документ, и безразличное выражение сменилось скептическим. Наивная девчонка смотрела совсем в другую сторону. Зря, ох зря.
- Как вас зовут?
- Меня?
- Свое имя я, представьте себе, помню.
- Ааа… Инга меня зовут. А вас?
Толковая девочка, далеко пойдет. В ней чувствуется деловая хватка.
- Инга, прекрасное слово «счет-фактура» вам о чем-нибудь говорит? – доброжелательно поинтересовался мой начальник.
Судя по округлившимся глазенкам, ровным счетом ничего. И «счет», и «фактура» говорят, а «счет-фактура» молчит.
- Жаль, очень жаль, - он проворно просмотрел оставшуюся стопку, отобрав, в лучшем случае, пять листов. – Вот это я оставляю, остальное несите обратно.
- П-почему? Главврач сказала, что вам…
- Инга, во избежание дальнейших недоразумений: документы полезно просматривать, хоть изредка. С вами инструктаж проводили?
- Агась, - Чебурашка просияла, - учили, как включать факс, на ксероксе печать и куда печати шлепать. И что туалет на первом, рядом с аптекой, а обед с двенадцати до часу.
Издевается? Не похоже: взгляд пустой и абсолютно честный. Не такие уж мы и суслики, оказывается, среди своих встречаются и похуже. Я знала, что злорадство человека не красит, но сдержать это чувство было выше моих оставшихся сил.
Думаете, Воропаев отчитал бестолковую секретаршу, наорал на нее и обозвал инфузорией? Или, быть может, позвонил главврачу или отсутствующей на данный момент Софье Геннадьевне? Вынуждена разочаровать: ни первое, ни второе, ни третье. Документы были рассортированы по стопкам и снабжены поясняющими бланками, что и куда отдать. Бухгалтерия, поликлиника, отдел кадров, педиатрия, юрист, экономист, начмед, СМП (скорая медицинская помощь – прим. автора) и прочее, и прочее, и прочее. Наглые девчачьи глаза аж на лоб полезли. Вроде моего «это же сколько придется?!..», только не сделать, а бегать. Вместо одного заведующего ей предстоит посетить десяток.
- А это вернете Крамоловой, - припечатал Артемий Петрович, - она на семнадцатом листе не расписалась. Вот вам номер, раз Софья дать не удосужилась, в случае чего звоните…
- Ваш номер? – удивилась юная служащая.
Его номер?!
- Конечно, нет, - кисло улыбнулся Воропаев. - Валеры, электрика нашего. В поликлинику, бухгалтерию и юристу можно с ним передавать. Всё понятно?
Инга убито кивнула, попрощалась с нами и с «Мишкой косолапым» и печально направилась исполнять. Не поняла, наверное, какой жуткой судьбы избежала.
На мой невысказанный вопрос зав терапией ответил кратко:
- Глупость, Соболева, не лечится, а безнадежные больные достойны, по крайней мере, сострадания. Доброй ночи!
Глава шестая
Первый блин комом, или народный метод борьбы с депрессией
- Лобанов, а ты что здесь делаешь?
- Как что?! Лечу!
- А… ну и как полёт?
«Интерны».
- Ну что, орлы, готовы к труду и обороне? – весело спросил Артемий Петрович.
Ярослав согласно шмыгнул носом, Толян загадочно передернул плечами, я, вареная после вчерашнего дежурства, кивнула. Только Денис запустил пальцы в спутанные кудри и обреченно вздохнул. Под глазами любителя грамматики залегли тени, а внешний вид колебался в пределах от заспанного до «держите меня, я падаю!»
- Вы во сколько спать ложитесь, Гайдарев?
Вопрос был риторическим, что позволило Денису ограничиться мычанием.
- Оно и видно. Но перейдем к делу. Ваша задача: осмотреть пациента, поставить правильный диагноз, назначить лечение и внимательно следить за развитием событий. Те, чей подопытный доживет до конца недели, получают «зачет», иначе говоря, возможность работать дальше.
- Разве бывало, что… - Сологуб замялся.
- Что именно?
- Что пациенты… не доживали?
По лицу Воропаева было невозможно определить, серьезен он или шутит.
- Всё бывало, интерн Сологуб. И сбегали, и в окна прыгали… с первого этажа на клумбы. Один дедок даже хотел в партизаны вербоваться, от всякого лечения подальше.
- Врете вы всё, - прогундосил Толян. Отходя от происшествия с минералкой, он умудрился подраться с санитаром «Скорой», и теперь нос коллеги напоминал переспевшую сливу.
- Вскрытие покажет, Малышев. Есть также одна хорошая новость: вы будете работать в парах, ибо в противном случае нам с пациентами грозит смерть от смеха до конца рабочего дня. Дуэт «Сологуб – Малышев», отдаю вам Самборскую Альбину Эммануиловну, палата номер десять. Гайдареву и Соболевой достается Петрук Станислав Львович из двадцать второй. Истории болезней вам торжественно вручит наша старшая медсестра. Тупые вопросы есть? Тупых вопросов нет. Свободны!