Через несколько минут в расширенное, углубленное и особым образом сплюснутое ведро засыпали грунт, смешанный с чем-то похожим на пепел.
- Давай я помогу.
- Не лезь под руку!
- Она что, расти будет? – Пашка хлопнул в ладоши. – Ну ты, пап, даешь!
- Будет. Место ей под корни дадим…
- В ведре?! – в один голос спросили свекровь и Галина.
- А для чего, по-вашему, на свете существует пятое измерение? Расширим.
- Лучше б ты так квартиру расширял, - пробурчала ведьма.
- Да хоть сейчас. Меня посадят, зато совесть будет чиста.
Ведро сосне понравилось. Она расправила и без того пышные ветви, занимая собой половину гостиной. Павлик с бабушкой и спустившийся по такому поводу Никанорыч восторженно рылись в пакете с конфетами, мишурой и игрушками, Профессор примерял красный колпак Санта-Клауса. Галина присела рядом с супругом, который, сидя на полу по-турецки, любовался делом рук своих, и тоже взглянула на дерево. Но если маг просто смотрел и думал о чем-то приятном, то в беспокойном мозгу рыжей ведьмы щелкал гигантский калькулятор.
- Сколько ты на всё это потратил, только честно? – раздраженно прошептала она.
- Семейный бюджет не пострадал.
- А чей пострадал?
- Мой, - так же раздраженно ответил он, - но не пострадал, а устроил семье праздник. Переживу как-нибудь. Инцидент исчерпан?
- Вполне, - и всё же не помешает проверить «черный банк».
Муж одарил ее понимающим взглядом. Любитель он скорчить такую рожу, будто в одиночку постиг все тайны мироздания и ни с кем не поделится.
- Да не брал я твоих денег, Галка. Как висели в спальне, приклеенные к «Утру в Провансе», так и висят. Я даже не помню, сколько там: двадцать шесть или двадцать пять пятьсот тридцать.
Кончик уха у Галины стал ярко-малиновым, а щека, наоборот, побелела. Ведьма сдула лезшую в глаза челку, но медные кудри упрямо падали на лицо. Подстричь и выпрямить, безотлагательно, завтра же!
- Извини, - выдавила она, совершив над собой усилие. Трудно извиняться, когда ты ни в чем не виновата, однако кто-то же должен сделать первый шаг.
Он кивнул, принимая куцехвостое извинение. Глупо ожидать от супруги большего, чем это вымученное «извини», и так пыхтит обиженным паровозом. «Ты у нас взрослый самостоятельный индивид, - сообщало пыхтение, - и вправе сам решать, на какой ветер швырнуть свои средства». Отношение Галины к финансам было трепетным, и муж на нее не обижался. Чужих денег он бы всё равно не взял, какую сумму бы не прилепила благоверная к «Утру в Провансе».
На кухне свекровь вместе с Пашкой ваяла карнавальный костюм к завтрашнему утреннику. Сын вздыхал, крутился, широкополая шляпа Кота в Сапогах то и дело сползала на глаза. Бабушка мучилась с плащом, подгоняя его по длине.
- Позволю заметить, любезная Марина Константиновна, - мяукнул Профессор Бубликов, - что вы неверно поместили хвост. Анатомически он должен находиться ниже.
- Повно, я уве пвефыла, - булавки в зубах бабушки мешали ей ответить внятно, - отфарывать не фуду!
- Ерунда, бабуль, - Павлик лихо сдвинул шляпу набок, - хвост как хвост, нормальный хвост. А ты, Бублик, лучше помоги, принеси шпагу.
- Ну, знаете, - фыркнул черный котяра, - я профессор философии и русской словесности, без малого доктор наук…
- Да какой из тебя профессор? – хихикнул мальчик. - Обычный кот, только говорящий.
Бубликов выгнул спину и зашипел, не в силах сносить подобную наглость.
- Молодой да ранний, - профырчал он. - Ставлю в известность, юноша, что если бы не Ваша эксцентричная матушка…
- Осип Тарасович, кто старое помянет - тому глаз вон, - в кухню заглянула Галина. – Я ведь тогда еще извинилась. Кто ж знал, что наговор необратимый?
- Головой надо думать, Фильчагина! – кот постучал себя по лбу. - Го-ло-вой! Экзамен мне сорвали, в кошачью шкуру засунули. И как я только на вас в суд не подал?!
- Так заявление не приняли, - с улыбкой пояснила ведьма. - Никто не понимал, чего вы хотите, голос-то позже прорезался…
В прихожей хлопнула дверь. Позабыв и про хвост, и про шляпу, Пашка кинулся туда и едва не споткнулся в неудобных сапогах. Бубликов шмыгнул следом. О профессорском достоинстве он помнил, но свежую сельдь и сметану уважал больше.
- Папка! – мальчик с радостным воплем повис на отце.
- Привет, сынок. Классные у тебя сапоги.
- Я не понял, где моя сметана?! – возмутился кот. - Не далее как вчера вы поклялись…
- Профессор, сметана в магазине, - пояснили ему, - вечером будет. Я на минутку, документы взять. У нас аврал.
- А что такое «аврал»? – полюбопытствовал мальчик.
- Аврал, Пашка, это караул и кошмар в одном лице плюс выходные коту под хвост... Прошу прощения, Профессор.
- Значит, я правильно поняла, и на Новый год тебя можно не ждать? – в дверях, скрестив руки на груди, стояла Галина.
- Ну почему же, любовь моя? Новый год – это святое. Пашка, слезь с меня, опаздываю… Ма, привет! – крикнул он в кухню.
- Здравствуй, сыночек. Кушать будешь?
- Не успею, Печорин в машине ждет.
- Так пригласи его, вместе покушаете, - предложила Марина Константиновна. - Мы с Галочкой как раз борщ сварили.
- Нет, ма, в другой раз. О, ч-черт…
Телефон в кармане куртки заиграл «Et si tu n’existais pas» Джо Дассена.
- Слушаю! Добрый! Что? Третья полка сверху, самый край, пятнадцатое число. Не за что, на место потом вернете. Нет, не отпущу, отрабатывайте. И завтра, и послезавтра и до тридцать первого, - он возвел глаза к потолку. - Нет, нельзя... Да какая мне разница, хоть королева Англии! Извиняю. И вам того же!
- Забавная мелодия, - протянула Галина. - Кто звонил?
- Тебе фамилию-имя-отчество и год рождения? – пробурчал маг, надевая ботинки.
- Желательно.
- Пупкин Кантемир Львович, пятьдесят второго года, и думай что хочешь.
- Веселая у тебя работа! – позавидовала ведьма. – Чем же провинился мсье Пупкин, раз ты его куда-то там не отпускаешь?
- Стянул с моего стола твое фото и на него молился, - не остался в долгу муж. – Влюблен по уши. Страдает, чахнет с тоски, мечтает о встрече. Грозит удавиться на собственных подтяжках.
- Клоун! – со злобой бросила Галина и удалилась в спальню.
Дождавшись, пока хозяева разбегутся по своим норкам, из гостиной выглянули Бубликов и Никанорыч.
- Э-хе-хех, - не по-кошачьи вздохнул профессор, - нашли из-за кого ссориться, из-за неполноценной великовозрастной личности! Пупкин, Пупкин... Какая нелепая фамилия!
- Шляпа, какой Пупкин? – удивился домовой. - Голосок-то женский был, вот хозяйка и взбеленилась.
- Думаете, она слышала?
- А кто ее знает, Галину Николаевну? Может, и не слышала, но наверняка подумала.
Никанорыч достал из-за пазухи кусочек сала и с наслаждением понюхал.
- Дернем по рюмашке-другой, а, хвостатый?
- Что вы себе позволяете? – задохнулся от негодования кот, огляделся, повел усами и уже тише добавил: - Разве что по одной…
***
Залитая летним солнцем поляна, травинки щекочут босые ноги. Пахнет клевером, вишней и еще чем-то неуловимым, приятным. По моей руке ползет красная божья коровка, добирается до большого пальца и взлетает. Счастливого пути!
- Тебе никогда не хотелось убежать?
Откладываю законченный венок. Головки одуванчиков, как маленькие солнышки, перемежаются другими цветами. Красиво, горжусь собой.
- Нет, не хотелось, - отвечаю почти честно. Один раз ведь не в счет? Накручиваю на палец прядку – не мышистую, золотисто-русую. – Я счастлива.
- Откроешь секрет?
Смотрит так серьезно, словно от моего ответа зависит его дальнейшая судьба.