- Я думала, у тебя полно друзей. Неужели совсем не с кем встретить?
- Ни с кем из так называемых «друзей», - Гайдарев изобразил пальцами кавычки, - ничего отмечать не хочется. Им лишь бы нажраться на халяву, а Новый год, Восьмое марта – до лампочки. Надоели. Мне хочется праздника, а не масштабной пьянки, понимаешь?
Понимаю. И почему все считают Дэна самовлюбленным придурком? Из-за папаши-бизнесмена, собственной иномарки, фирменных шмоток и новых гаджетов раз в неделю? На самом деле, богатые тоже плачут. Исчезни нескончаемая кредитка, и все друзья растворятся, как сахар в чае. Раз деньги есть главное мерило ценностей, то чего ожидать, если в один прекрасный день их не станет? И ценно ли вообще то, что куплено?
Расчувствовавшись, не заметила, как Денис взял меня за руку. Мягко так взял, ненавязчиво. Очнулась, когда его ладонь крепко стиснула пальцы.
- Ты чего? – я попыталась высвободить руку. Не дал.
- Вер, а давай вместе Новый год встретим? Я приглашаю.
- Прости, Дэн, у меня другие планы.
Он продолжал сверлить взглядом, как голодная дворняжка – тарелку свиного фарша.
- Только представь: ты и я, вдвоем, в нашем распоряжении вся квартира и двадцать восемь видов коллекционного шампанского! – соблазнял Гайдарев. Глаза его при этом блестели как недобро.
- Представляю. Дэн, я ведь сказала, что другие планы, никак не могу. Мне, правда, очень жаль. Спасибо за кофе, а теперь извини, я должна идти…
- Птичка дома не кормлена? – усмехнулся он, полуобняв меня за талию.
- Крыска не выгуляна. Дэн, пусти!
Знала бы, чем всё закончится, ни за что бы ни пошла! Но откуда я могла знать?! Это же Гайдарев, в его вкусе стервозные брюнетки вроде Ермаковой, но никак не «чулочницы» вроде меня.
- Уйми свои верхние конечности!
- Куда же ты, солнышко? Мы еще не закончили, - путь к двери был безжалостно отрезан.
Метнулась в сторону – он тенью за мной. Сердце трепыхалось где-то в горле. «Синдром жертвы» - адреналин «забивает» собой остальные гормоны, и, оказавшись в ловушке, ты теряешь способность трезво мыслить.
- Дэн, роль злодея тебе не к лицу, - я старалась говорить спокойно. - Давай сделаем вид, что ничего не было, и разойдемся по-хорошему.
Моя жалкая попытка уладить всё мирным путем показалась ему забавной.
- А в какой роли я бы тебя устроил? – промурлыкал Гайдарев, подходя ближе.
Меня медленно теснили от двери, не оставляя шанса удрать. Безжалостный и абсолютно трезвый Дэн вселял в душу какой-то животный ужас. Он прекрасно понимает, что творит, и сожалеть о содеянном не станет.
Из горла вырвался мышиный писк:
- Чего ты хочешь?!
Вместо ответа он попытался поцеловать меня и заработал пощечину. Практику мне в терапии обеспечили – о-го-го! Удар вышел неожиданно сильным и подарил мгновение форы, но только мгновение. Дали коснуться двери, после чего рывком оттащили обратно, едва не вывернув руку.
- Отпусти! Живо!
- А вот кричать не надо, солнышко, всё равно не услышат, - заявил Денис, не ослабляя хватки. - Никому нет до нас дела, малыш.
Не покидало ощущение фальши. Будто не Гайдарев, а злобный демон в его обличии силком удерживает в ординаторской, нарочно причиняя боль.
- Я н-не узнаю тебя, Дэн.
Он «нежно» швырнул меня на диван.
- Сам себя не узнаю, - Гайдарев накрутил на палец прядь моих волос, - но сейчас меня больше волнуешь ты. Никому не отдам, поняла?! – он резко дернул прядь, заставляя вскрикнуть. – Хорош извиваться! Ломаешься, как какая-нибудь гребанная девственница. Стремно выглядит.
Денис сошел с ума, другого объяснения не находилось. Выход один: нести всякий бред, чтобы отвлечь его. На мне халат, в халате телефон. Кому последнему набирала? Не важно, только бы не отнял…
- Хорошо, хорошо… Дэн, я сделаю всё, что ты скажешь, - мне аккомпанировали зубы, - но...
- Снимай линзы, - приказал он.
- Что?
- Линзы. Снимай, - Гайдарев освободил мои руки, давая возможность выполнить приказ, но продолжая внимательно следить за мной.
Сняла, правда, не с первой попытки: трудно подцепить линзу лежа, да еще и вслепую.
- Дай сюда, - он швырнул тонкие пленочки куда-то в сторону. – И посмей еще хотя бы раз напялить эту серую гадость. У тебя очень красивые глазки, солнышко, только красненькие немного.
Я заскулила.
- М-можно задать вопрос?
- Если только один, - он улегся поудобнее, прижимая меня к дивану. - Спрашивай, детка, до утра я совершенно свободен.
- На самом деле, у меня много вопросов, - пробормотала я. - Почему ты вдруг воспылал ко мне столь… ммм… нежными чувствами?
Он принялся расстегивать пуговицы на моем халате. Подавив панический вопль, удержала его руку и кокетливо хихикнула. Станиславский бы не поверил, но Дэн купился.
- Так не пойдет! Ответь сначала, а потом уж…
- Всё, что захочешь. Почему воспылал? – он затряс головой. – Короче, я давно понял, что люблю тебя, но боялся сказать. При одной мысли, что ты достанешься кому-то еще, становится страшно. И мерзко, как в душу харкнули. Хочется убить тебя, себя, его... Отомстить за всё. Ненавижу!
Мамочки! Разве можно так быстро слетать с катушек?! Денис Гайдарев, симпатичный веселый парень с выводком безобидных заскоков, не может никого убить! Да и слова какие-то ненастоящие, шаблонные. Как картонки.
- О ком ты говоришь?
Но Дэн был слишком занят своими планами мести, хватка ослабла. Воспользовавшись этим, осторожно повернулась.
- Не ерзай, - мрачно посоветовали мне, - иначе продолжу, наплевав на все вопросы.
- Н-не буду. Так о ком ты говорил?
Телефон лежал в правом кармане, а руку с этой стороны крепко держит Гайдарев. Что же делать?
- Я знаю, что он любит тебя, а ты – его. Этот гад тебя не достоин, слышишь?! Он никогда на тебе не женится, и пальцем не коснется! Не позволю!
Дэн принялся целовать меня, больно и грубо, жадно шаря руками по моему телу. Посреди хаоса мыслей набатом гудела самая глупая: «Чем ему Сашка-то не угодил? Они разве знакомы?» Помогите, кто-нибудь! Не может быть, чтобы вокруг не было ни души!
Плача от унижения, кое-как оттолкнула его, с трудом дотянулась до мобильника и набрала первый номер в списке вызовов.
- Помогите!
- О, Верка! Привет, мать. Чего там у тебя? – глуховатый басок Толяна.
- Толик, я в орди…
- Ах ты дрянь! – моя голова мотнулась в сторону. Телефон совершил полет и обиженно хрустнул. - Обдурить решила?! Убью!
Он схватил со стола нож – хотели бутербродов нарезать, а хлеб кончился, - замахнулся и…
- Пожалуйста, не надо! Дэн!
- ТЫ ЧТО, ГНИДА, ТВОРИШЬ?!
В ординаторскую ворвался Малышев в компании трех рослых санитаров. Вчетвером они оторвали от меня Гайдарева, позволив вскочить на ноги. Скорей бежать, куда угодно!
Я летела, не разбирая дороги, пока не столкнулась с кем-то и, похоже, сбила его с ног.
Спрятавшись в первом попавшемся туалете, защелкнула шпингалет и сползла на пол. Меня трясло. Дрожащими руками застегнула блузку и порванный халат. Слез больше не было, только в груди булькало что-то. Скуля как побитый щенок, я спрятала лицо в ладонях. Это сон, страшный сон, нужно проснуться, и всё закончится... Куснула себя за руку – не помогло. Не знаю, сколько просидела так: час, два или целую вечность.
Кто-то вошел в туалет и прикрыл за собой дверь. Всё-таки нашли! Затихла, но непроизвольное шмыганье и хриплые выдохи сдали со всеми потрохами. Резко, как затвор винтовки, клацнул шпингалет, меня подхватили на руки. Слабо дернулась и обмякла: делайте что хотите, а лучше просто убейте, чтобы никому не досталась.
Очнулась я в каком-то помещении, укрытая до подбородка теплым покрывалом. Голова разламывалась на куски, глаза болели и слезились от неяркого света. Постепенно привыкая к освещению, различала предметы смутно знакомого интерьера. Летний пейзажик на стене я точно видела, вспомнить бы еще, где. С губ сорвался тихий стон, комната поплыла куда-то влево.
- Потерпите, сейчас полегчает.
Кто-то осторожно протер мой лоб и виски влажной тряпкой. Мир перестал кружиться, только слегка покачивался, как поезд. Я прищурилась, моргнула и лишь после этого сумела разглядеть сидящего передо мной человека.