Через несколько дней, подустав от бестолковых блужданий по квартире, постновогодних комедий и переливания из пустого в порожнее, решила наведаться в больницу. На людей посмотреть, себя показать, а заодно извиниться перед кое-кем, если удастся его встретить.
Не удалось: мы разминулись. Всезнающая Кара рассказала, что Воропаев был здесь с четверть часа назад. Покрутился, покомандовал и исчез в неизвестном направлении.
- Когда появится, не знаешь?
- Славка, который Сологуб, с ним последний разговаривал. Сходи спроси, может, в курсе, - посоветовала медсестра и стрельнула глазами. - А тебе зачем, подруга? Соскучилась?
- Безумно, - буркнула я, отворачиваясь. - Жить без него не могу! Сплю и вижу.
- Ладно тебе, Верк, не злись. Все знают, что он не подарок. Хотя-а, - мечтательно вздохнула Карина, - такие мужики на дороге не валяются. Ка-ак зыркнет иногда – аж всё внутри трусится. Жаль, что занят, а то взялась бы посерьезней.
- Ну, удачи, - я заметила бредущего в нашу сторону Сологуба и помахала ему. - Славик, привет!
- Доброе утро, - парень смущенно косился на Карину, накрашенную как два десятка готовых к войне индейцев. - А я вот тут иду…
- Мы видим, - нелюбезно перебила медсестра. - Ты с Воропаевым болтал, тушканчик?
- Болтал…хм… слабо сказано. Обратился насчет характеристики, так меня не только послали по витиеватому адресу, но еще и нагрузили, - поделился бледный от негодования Сологуб. - Цитирую: «Чтоб на всякую ерунду не распылялся!». А ведь продвижение по карьерной лестнице – это очень важно. Начинать нужно уже сейчас, с первой, так сказать, ступени…
- Слава, киска, не нуди, - надула губы Кара. - Девушкам это неинтересно. Вот если бы ты уточнил, куда именно послали…
Поспешила оставить парочку наедине. «Тушканчик» давно неравнодушен к Карине, смущается в ее присутствии, краснеет. Помогает по мере сил, забывая про себя любимого. Казалось бы, ценить надо порывы, но Ярослав мало похож на принца из сказки. Карина же мечтает о парне с лицом Брэда Питта, фигурой Дэвида Бэкхема, интеллектом Эйнштейна и деньгами Билла Гейтса. Ах да, еще он должным быть добрым, забавным, интересным, заботливым, уметь готовить как заправский шеф-повар и любить ее и только ее до гробовой доски. Вряд ли на Земле родится подобный уникум, но медсестра не теряет надежды.
- Соболева!
Я чуть не споткнулась посреди коридора. У всякого здравомыслящего человека нашего заведения выработан четкий рефлекс на голос Крамоловой, причем вырабатывается он непроизвольно, вне зависимости от расположенности главврача. Удивительно, что она помнит мою фамилию.
- Доброе утро, Мария Васильевна.
- Раз уж вы здесь, пройдемте. Есть разговор.
Выгнав из кабинета секретаршу Сонечку – бедная девушка всего лишь принесла смету, – Крамолова указала мне на стул.
- Садись.
Соединившись с испуганной секретаршей и приказав никого не впускать, мадам соизволила опуститься в собственное кресло. С черными, как вороново крыло волосами, светлой кожей и серебристо-серыми глазами, она казалась красавицей, но только на первый взгляд. Отталкивала нехватка душевного тепла. Подчиненные прозвали ее Кровавой Мэри; на мой взгляд, тут больше подошло бы «Снежная Королева».
- Хотела поговорить с тобой наедине, - стремительность, с какой главврач перешла на «ты», смутила. - Не удивляйся: «выкаю» я редко, от этого нос чешется.
Мария невозмутимо разглядывала меня от макушки до кончиков пальцев. Взгляд главной оставался бесстрастным, однако идеальные брови в недоумении изогнулись. Жутко хотелось проверить, не грязное ли у меня лицо, и застегнуты ли пуговицы. С подобным анатомическим (иначе не скажешь) интересом столкнулась впервые. Первичный осмотр интернами – цветочки.
- Вы хотели о чем-то поговорить? – напомнила я, чтобы заполнить паузу.
- Хотела дать совет. Он сможет уберечь от разочарований. Многих разочарований.
Томительные паузы, взгляды с намеками – психологические приемы Крамоловой не давали сбоев. Вот только на меня уже давил, не раз и не два, другой персонаж, выработав тем самым стойкий иммунитет к воздействию. Поначалу ты оскорбляешься, начинаешь копаться в себе и стремишься что-то доказывать, но рано или поздно принимаешь это как должное.
- С удовольствием его выслушаю, Мария Васильевна, - легкая улыбка в противовес. - Ваша мудрость у нас на вес золота.
- Зря подлизываешься. Мой совет прост: включи голову и сбавь обороты.
Сильно смахивает на «закрой клюв и не каркай». Неужели есть повод?
- Не стоит играть с огнем, Соболева. Заигравшись, он сожжет тебя и не заметит. Пепел же хорош только в качестве удобрения, - ни к селу ни к городу заявила главврач.
- Что вы имеете в виду?
- Иногда правду лучше не знать. Скелеты в шкафу есть у каждого, но далеко не все решатся их продемонстрировать. Подумай, нужно ли тебе такое счастье?
Она терла друг о друга подушечки большого и указательного пальцев, вызывая дурацкую ассоциацию с мухой. Снежинка на цепочке вдруг потеплела.
- Сфинксы любят говорить загадками, прежде чем проглотить путника, - спокойно ответила я. - Не знаю, как там насчет огня, но игра в «Угадайку» никогда не была моим хобби. Если я чем-то помешала вам, скажите напрямик, угрожать любой горазд.
- Да кому ты можешь помешать? – фыркнула женщина, царапая полировку стола. - Решить проблему легче, чем червя раздавать. Не скрою, ты меня раздражаешь с того самого дня, как… впрочем, не важно. И откуда ты только взялась?
Знаете, любезная Мария Васильевна, до сегодняшнего дня я относилась к вам вполне нейтрально. За всем этим бредом скрывалась причина личного плана. Понять бы еще, чем я так насолила Крамоловой. Мы и виделись-то не больше пяти раз.
Она подошла к окну. Снег, не прекращавшийся с Нового года, лежал нетронутым на крышах и карнизах, сверкая на солнце. Главврач, прищурившись, смотрела куда-то вдаль и бормотала:
- Когда имеешь всё, и всё тебе подвластно… Иди, Соболева. Не дошло от меня – жизнь объяснит. Потом не говори, что не предупреждали.
- Прошу прощения за отнятое время. Всего вам доброго!
Она вздрогнула, но головы не повернула. Аудиенция окончена.
Оказавшись в пустом коридоре, я вытянула из-за воротника цепочку. Подвеска мерцала, пульсировала и упорно не желала остывать. Среагировала на «ты меня раздражаешь»? Стянув ее, со вздохом сунула в карман. Своенравное украшение, горит при любой возможности, и в большинстве случаев тревога ложная. Вот и думай теперь, грозила мне опасность или нет?
***
Мороз и солнце, день чудесный! Градусов десять ниже нуля, ни ветерка. Город не спешил пробуждаться от праздничной спячки, только дворники упорно сгребали снег да редкие прохожие брели по своим делам.
Маршрутки ходили с перебоями, поэтому я решила не мерзнуть на остановке и пройтись. Особо не торопясь, заглянула в супермаркет за хлебом, сосисками для Бонапарта, апельсинами и печеньем. Когда до дома оставались считанные минуты, услышала характерное цоканье. Так и есть, с сапога отскочила набойка. Вот ведь зар-р-раза! До квартиры как-нибудь доцокаю, но сапожки придется сдать в ремонт. Жаль, жаль.
Едва я успела поудобней перехватить пакет, как кто-то нерешительно окликнул:
- Девушка, вы не подскажете, как пройти на улицу Гагарина?
За спиной никого не обнаружилось, по сторонам – тоже, лишь у входа в супермаркет сидел большой черный кот. Послышалось, что ли?
Стоило мне сделать шаг вперед, зов повторился:
- Девушка, вы, наверное, сами не местная?
Раздраженно обернулась, готовая высказать шутникам всё, что о них думаю, и застыла соляным столпом. Сомнений быть не могло: говорил кот. Ма-ма!
- Ты… говоришь? – суеверным шепотом спросила я. Еще бы через плечо поплевала!
Котяра виновато развел лапками.
- Увы. Прощу простить за беспокойство, но мне действительно нужна ваша помощь.
Вот и разумные зверушки пожаловали! Хотя после всего, что успело приключиться, порог удивления значительно снизился. Надо лишь уточнить, не явился ли он забрать мою душу? «Мастера и Маргариту» в свое время читала, но читала невнимательно. Чем там у них заведовал Бегемот?