- Прикидываешь, за сколько можно выдать меня мамочке, - через силу усмехнулась женщина. - Не ожидала, не ожидала. Ходячее благородство потеряло актуальность?
- Даже не думал о шантаже, - отсутствующе произнес зав терапией, - просто довожу до сведения: вампирам известно больше чем достаточно. А раз знают вурдалаки, то и она наверняка в курсе.
- Сама как-нибудь разберусь! Ты мне зубы не заговаривай, говори прямо, чего надо. Время не резиновое, - спохватилась главврач.
- Я буду краток. Оставь Веру в покое.
- Надо же, «оставь Веру в покое»! Ни золотые горы, ни алмазные прииски, а покой Соболевой! Как это мило!
- Слюну сглотни, а то отравишься, - ничуть не смутился Воропаев. Пойманная в ловушку змея всегда шипит и бросается, важно не дать ей шанса укусить, - лишний труп за душой мне без надобности…
Крамолова сложила пальцы домиком.
- Зачем скрывать то, что и так видно? Я понимаю, ты молодой, кровь кипит, жена опротивела, а тут она - глупенькая, наивная девочка, влюбленная в тебя по уши! Куда уж тут устоять?
Язык во рту на долю секунды потерял чувствительность, но ведьма сбросила «заморозку» усилием воли.
- Старый трюк. Что, правда-матка глаза режет? Тьфу!
Она изящно поднялась со своего кресла, грациозная, как дикая кошка. И такая же опасная.
- Я ведь женщина, Воропаев, а мы, женщины, умеем это видеть, так распорядилась природа. Ты хочешь ее.
- Новости из Временных лет Повести!
- Ответ положительный, - Крамолова переместилась к шкафу. – А любишь?
- Ты выучила новое слово, тетя Маша? Мало знать, надо понимать.
- Ответ отрицательный. Тогда что тебя останавливает? Некая туманно известная дама по имени Мораль?
- У меня достаточно гибкие моральные принципы, - усмехнулся он. – Ответ неверный.
- Но положительный. Позволь напомнить тебе наш разговор…
Артемий Петрович сделал то, чего главврач ожидала от него в последнюю очередь: громко, безудержно расхохотался.
- Больной? Хватит ржать!
- Браво, кардинал Ришелье, вы переплюнули себя. Надежда умирает последней? В твоем случае она скончалась на пороге роддома. Подыщи другую палочку для битья, благо, выбор достаточный. За деньги люди стерпят всё что угодно.
- Да ни один из них…
- Не утрируй, незаменимых сапиенсов нет. В крайнем случае, всегда есть просто хомо. Лично я согласен на ничью.
- А я нет! – повысила голос ведьма.
- Хозяин - барин. Хорошая ты баба, Машка, только упрямая, - он засмеялся и добавил: - Praemonitus praemunitus («Кто предупрежден, тот вооружен» – лат., прим. автора).
- Посмотрим, посмотрим, - процедила Мария Васильевна. - Как бы это оружие не сыграло против тебя.
***
Во время перерыва наша компания привыкла собираться вместе, обедать и заодно советоваться друг с другом насчет диагнозов. Вот и сегодня Ярослав отловил меня у регистратуры и поволок в буфет, тараторя на ходу:
- Соболева, рассуди нас, а то эта форма жизни упрямится!
- Ага, рассуди, - прогудел Толян, плетясь следом. – А то эта глиста ученая мне весь мозг проела…
- В виду отсутствия предмета поедания данное умозаключение можно счесть субъективным, - Сологуб высунул язык и поправил очки. Зрение Славки неуклонно сползало в «минус». – В общем, проблема такая: Плешакова жалуется на боль в области поясницы, справа от позвоночника. Козе понятно, что почки! А этот козё… индивид уперся и твердит, что печень…
- А чо, нет? – ворчал Малышев. - Тошнит ее и колбасит, волком завывает! Скажешь, не печенка?
- Вы такие простые! Анализы назначили?
- Обижаешь! Он, - тычок в сторону Толяна, - ей целый список показал. Выбирайте, мол, какие больше нравятся! Умора!
- А чо? Плешаковой же сдавать, не мне, - оправдывался Толик, пихнув Сологуба для профилактики. - Лишних назначу – жаловаться пойдет…
Случай жалоб действительно имел место быть. Малышев, тогда еще молодой и зеленый, не признавал никаких анализов кроме общего крови да на белок в моче. Назначал всем, независимо от симптомов. И выплывал же! Но не всё коту масленица: у одного из больных вместо предполагаемого отравления «совершенно случайно» обнаружили аппендицит. Не буду вдаваться в подробности, однако после воспитательной беседы Артемий Петрович, дабы не разменивать талант на бездарность, составил Малышеву краткий список анализов на все случаи жизни.
Неискушенный коллега воспрял духом и с того самого дня назначал своим пациентам все двадцать девять пунктов. Представьте себе бабулю с давлением, ложащуюся на плановое капание. Приходит, никого не трогает, а тут на тебе - определяют ее к Толику. Давление? Ой, как хорошо, то есть, тьфу ты, плохо! Анализы? Всегда пожалуйста, записывайте! И идет бедная женщина в очередь, десять видов крови давать, из которых половина – для беременных. Как не сдать, если доктор прописал? Доктор врать не будет…
К сожалению, далеко не все такие сознательные. Интерн случайно напоролся на больного с высшим медицинским образованием, то ли врача, то ли профессора - уже не припомню. Он-то понимал, что к чему, а Толик нет. Да здравствует скандал! Воропаев, правда, отнесся к эксцессу философски: список отбирать не стал, справочники посоветовал и дату проверки назначил. Пришлось Малышеву унизиться до зубрежки и держать экзамен в назначенный срок. Так что теперь наученный горьким опытом коллега демонстрировал больным перечень и только отмечал выбранное. Пока никто не жаловался.
Отойдя к стене, чтобы застегнуть ремешок на туфле, я не сразу поняла, почему вдруг умолкли парни. Подняла голову: навстречу нам бодрым шагом двигался Гайдарев.
- Привет, ребят! – натянуто улыбнулся он и протянул руку.
Пожимать не спешили. Голливудская улыбка угасла.
- Да ладно вам, - с обидой сказал Дэн. - Я увольняться пришел, рады? Знаю, что гадом был, но не всю ж жизнь ненавидеть! Скажи им, Вер.
- Мне одному охота ему врезать или как? – картинно закатил рукава Малышев. - Верку хоть постыдился бы приплетать!
Славик изучал пятно на полу, я молчала. Денис не выглядел огорченным, оскорбленным или терзавшимся виной, разве что в глазах нет былого задора.
- Вон сколько рыцарей, Соболева, - хмыкнул он, избегая моего взгляда, - и все пекутся о твоей чести. Хорошо устроилась, надежно, только меня-то к подонкам не причисляй. Знаю же, что простила…
- Простила, - я не стала отнекиваться. - Уволиться сам решил или помогли?
- Считай, что помогли решить. А, какая теперь разница? - махнул рукой Гайдарев. - Судить не стали, и на том спасибо. Я, чесн говоря, даже рад, что ухожу. Найду местечко поспокойней, безо всяких… гхм… странностей… Удачи вам, хе-хе!
- Видали урода? – оживился Сологуб, стоило Денису скрыться за поворотом. - Ни извинений, ни раскаяния! Пример морального разложения личности под влиянием эндогенных факторов, среди которых доминируют эгоизм и природное свинство!
Толян выразился определеннее:
- … недоделанный!
- Зря вы так, - вздохнула я, - он действительно ни в чем не виноват.
- Ну да, - хмыкнул Ярослав, - виной всему низменные желания. Они толкали, а Дэн сопротивлялся.
Рада бы объяснить, да нельзя: не поверят и запрут в комнате с мягкими стенами. Интересно, сам Гайдарев осознает произошедшее или ему любезно помогли забыть? Насколько я поняла, Дэн и вправду стал жертвой колдовства, а маги ревностно хранят свои тайны.
Обед прошел в полном молчании. Я вспоминала те безоблачные времена, когда мы вчетвером были одной командой, ошибались, ругали Воропаева, отбывали наказания. Первые дни практики. Словесные перепалки по поводу и без; снежная битва, за которую так досталось. «Уже втроем, уже у нас потери…» Грустно как-то…
- Верк, не переживай, - с неожиданной для него проницательностью сказал Толик. - Если нервничать из-за каждой сволочи, никаких нервов не хватит – эт я тебе как врач говорю!
***
- Итак, что конкретно вы хотите узнать?
Ответила не сразу, созерцая кипы макулатуры на столе, стульях и прочих когда-то свободных поверхностях. Обустраиваем музей письменности? Артемий Петрович проследил за моим взглядом.