- Не нужно никого спасать. Это моя жизнь, мой выбор…
- Заладила: «мой, моя, моё»! Не узнаю тебя, Соболева, точно подменил кто.
В своих предположениях Элла оказалась не так уж далека от истины. Прежней Веры Соболевой, отличницы-комсомолки, затюканной девицы, чья жизнь расписана по минутам, больше нет. Зато есть новая я, не уверенная даже в завтрашнем дне, не то что в дальнейшем будущем. Не знаю, на пользу ли такие перемены, но пути назад нет.
Раз не удалось найти в Интернете, книгах и тетрадях, воспользуемся иным, более надежным источником информации. Я сильно рисковала, но эта возможность узнать дорогого стоила. Остается придумать, как убить двух зайцев: узнать то, что требуется, и одновременно не дать понять, в каких целях будет использоваться узнанное.
***
План был обречен на провал с самого начала, и конспирация не помогла. На вопросы об оборотнях Артемий Петрович отвечал без особой охоты, но внятно, а вот стоило мне заикнуться о полной трансформации сущности, сразу насторожился.
- С чего это вы вдруг заинтересовались? – с подозрением спросил он, выглядывая из «режима игнор».
- Ну, откуда-то же взялись первые маги, верно? – затараторила я. - Наверняка от людей произошли. Да и отказаться в случае чего от силы нужно, правильно? Вот я и подумала…
- Вера Сергеевна, посмотрите мне в глаза и честно ответьте: как долго вы придумывали повод? – чуть ли не с отвращением поинтересовался Воропаев. - Хотя можете не отвечать, и так всё ясно. Если бы способ был, уверяю вас, я бы не преминул им воспользоваться. Что касается противоположной трансформации, то и мечтать забудьте.
Я в очередной раз «почемучнула».
- Издеваетесь? Можно внушить собаке, что она курица, но глупо, прошу прощения, ждать от нее яиц. Рожденный ползать летать не будет, не в обиду сказано…
- Хорошо, хорошо, - я смиренно сложила ручки, - Мировой баланс, незыблемое равновесие – это понятно, но ведь вампиры обращают друг друга, и ничего! Про людей и говорить нечего…
- По поводу обращений ступайте к Печорину, разъяснит на пальцах. Это его больная тема. Я же могу сказать одно: если всё так радужно, почему вампиры до сих пор в числе нежити? – зав. терапией в упор смотрел на меня, ожидая ответа.
Открыв рот, тут же закрыла. Действительно, почему?
В коридоре к нам прицепился Ярослав и принялся донимать Воропаева по поводу состояния пациентки из седьмой палаты. Не сходилось у него что-то в результатах.
- Сологуб, вас кто к Лавицкой назначил?
- Так вы вроде и назначили, - промямлил ударник труда, - утром, не помните?
- Не помню. Команда «отбой», Сологуб. Берите в ординаторской ту историю, которая на вас смотрит, и идите работайте. К Лавицкой пошлю кого-нибудь другого.
- Но…
- У вас есть возражения? – прищурился Артемий Петрович.
- Нет-нет. Уже иду.
- Дожили, - вздохнул Воропаев, провожая доблестного интерна взглядом, - родную мать отдал на съедение этому… деятелю. Старею.
- А что с вашей мамой?
- Сердце шалит. Вроде, тьфу-тьфу, ничего серьезного, но провериться не мешает... Значит так, интерн Соболева, предупреждаю в первый и последний раз: разведете бурную деятельность в отношении поисков способа – сотру воспоминания обо всей этой галиматье. В моих силах заставить вас забыть о вампирах, говорящих котах, дедах морозах и прочем, - на полном серьезе заявил он. - До сих пор не сделал этого по одной простой причине: свободу выбора нужно уважать. Но здесь уже дело нешуточное. Способа стать природной ведьмой нет, добрые бабушки могут нашептать всё что угодно, а я не нанимался следить за каждым вашим шагом и спасать вашу любопытную шкурку.
- Как скажете, Артемий Петрович, - поникла я, - просто…
Мой начальник невесело усмехнулся.
- Просто, Вера, ничего не бывает. Отчасти и моя вина, не стоило так упорно просвещать вас. Но, согласитесь, минимальное знание лучше никакого. Пообещайте мне умерить свой пыл и не натворить глупостей. Клятвы, так и быть, не требую.
- Обещаю… Артемий Петрович?
- Что?
- Если б я была ведьмой, вы бы на мне женились? – выпалила на одном дыхании.
Он поперхнулся и, несмотря на то, что никто из посторонних не могут слышать, о чем мы с ним говорим, покрутил головой.
- Не занимайтесь ерундой, - проворчал Воропаев. - После работы задержитесь.
- Дежурство? – печально спросила я.
- Ну что вы, - раздраженно отозвался он, - мы запремся в ординаторской и будем смотреть мелодрамы, обнявшись под пледом! Черт возьми, Соболева, конечно, это дежурство! Для профилактики неподобающих мыслей в рабочее время, курс лечения зависит только от вас.
Ах вот вы как! Моя прощальная улыбка больше походила на гримасу отчаяния. Великолепно! Отлично! Супер! Высший класс, чемпионский разряд! Вам-таки удалось добиться своего, Артемий Петрович: я в этом больше не участвую! Хватит с меня и ведьм, и вампиров, и прочих вурдалаков. Решение окончательное и бесповоротное, слышите?! Надоело хуже горькой редьки. Правильно, хватит заниматься ерундой. Буду делать то, для чего, собственно, и нахожусь здесь – работать.
Почти полдня я продержалась сносно: напросившись на амбулаторный прием, помогала доктору Полянской. Наталья Николаевна, приятная во всех отношениях женщина и неплохой специалист, от помощи не отказалась.
- Ты бы маску надела, - посоветовала Полянская, - вирус ходит.
- На заразу зараза не липнет, - вспомнила я Элькину присказку, - а подцеплю что-нибудь - невелика беда, только другим на радость.
- Ну-ну. Прием – не лучший способ лечения депрессии, - глаза доктора лукаво глядели сквозь модные очки.
- По-моему, в самый раз. Буду думать о чужих болячках, а не о преимуществе кургана перед другими видами захоронения.
- Ого, - рассмеялась Наталья Николаевна, - что нынче заботит наших интернов! И в чем же преимущество кургана?
- Не вылезет, - буркнула я, доставая стопку чистых бланков, - а если и вылезет, то не сразу.
Доктор Полянская ничего не ответила, отставляя каждому право на собственных тараканов (мало ли, какие у людей проблемы?). Маловероятно, что она восприняла всерьез эту чушь, но больше со мной не заговаривала, только по делу.
Череда больных всех цветов радуги (зеленых, красных, бледных, даже синие попадались), чихающих, кашляющих, дрожащих, молодых и старых, спокойных и не очень помогла мне отвлечься. Диагнозы в основном идентичны – тот самый свирепствующий вирус, да кое-кто затянул с празднованием. Новый год плавно перетек в Старый новый год, а там и до Защитника Отечества рукой подать. Можно подумать, что жизнь – это один сплошной праздник!
Постепенно злость на Воропаева стала спадать, проснулось желание язвить и плевать на всё. Подумаешь, какие нежности! Туда не иди, сюда не лезь, это не бери – не человек, а просто ходячий Уголовный кодекс. Откровенность? Стремление уберечь? Не смешите! Да ни разу он не был со мной откровенным, хотел бы уберечь – рассказал бы всё без утайки, не урывками и не по требованию. Как тыкалась вслепую, так и тыкаюсь. Хотя, с другой стороны, никто не просил меня лезть в пекло. Любопытство – не порок, но заводит порой в такие дебри, что Кудыкиным Горам и не снились. Интересно, есть ли они на самом деле, Горы эти? Тьфу, опять я не о том думаю!
Потерпи, оскорбленная гордость (или кого там во мне оскорбили?), переживем лето, и всё вернется на круги своя. Совсем чуть-чуть осталось: сейчас середина января… февраль, март, апрель, май… почему так много-то? Семь с половиной месяцев, целая жизнь! Ладно, будем выкручиваться. Свободное время, которого кот наплакал, потратим на какие-нибудь курсы, те же права можно получить. Важно посильнее нагрузиться, чтобы хребтина трещала и сил на ерунду просто не оставалось. Жизнь продолжается!
***
Закон подлости – самый древний, самый верный и самый непреложный из всех когда-либо созданных законов, я уже говорила? Вы будете смеяться, но стоило мне решиться начать новую жизнь и даже успеть разработать концепцию реализации, как старая жизнь выползла из-под насыпанного кургана.