Вот тебе и раз! Я недоверчиво уставилась на бабу Клаву, но та лишь скромно поигрывала ножичком.
- Заруби на носу, девонька: принимаю я один раз и на всю жизнь. Если счас откажешься, а потом раздумаешь, не отыскать тебе боле моей квартирки, так и знай! – промурлыкала она, поглаживая чеканную рукоятку.
Снежинка в дрожащих пальцах оставалась холодной: либо ведьма говорит правду, либо просто не желает мне зла. На мой карман она косилась с подозрением, сопела, но молчала.
- Ты думай, рыбонька, думай, а я пока карты кину, - подмигнула баба Клава. - Может, и надумаешь чего.
- Погодите! Разве вы не можете просто объяснить способ – за отдельную плату?
- Ишь чаго удумала! – сердито фыркнула старуха. Ее настроение менялось с удивительной скоростью. - Профсекретов не раскрываю, даже не проси!
- Только не говорите, что вы единственная, кто знает…
- Единственная, - отрезала она. - Не веришь – как знаешь, удерживать не буду.
Баба Клава освободила место на столе и принялась тасовать колоду, бормоча сквозь искусственные зубы. Карты как птички порхали в кривых пальцах, менялись местами; дама червей была выловлена из общей кучи и продемонстрирована мне.
- Вот она, красавица! Вокруг нее, непутевой, всё вертится!
На первую карту легло еще три. Колдунья перевернула их: три вальта – червей, треф и бубен.
- Эти голубчики рядом с тобой крутились, потому и выскочили, лишь мешают и путают. Одну лямку вчетвером тянули, только каждый – по свою душу да своими средствами. Этот, - ткнула она в вальта червей, - никак места найти не может, все на родню оглядывается. Много имеет – еще больше посеет. Люба ты ему, только не по пути вам, не встретитесь боле. Этот, бубновый, сам себе на уме, лезет везде, но с его стороны не жди беды. Ну а этот, - валет треф ухмылялся в черные усы, - как был дурак дураком, так всю жизнь и останется. Добрый, правда, но проста-а-ак.… Зря мамка молодца Ванькой не назвала, в самый раз было б, - рассмеялась старуха. - В случае несчастья какого зови их, помогут и много не возьмут.
Теперь вальты лежали в ряд, слева от червовой дамы. Колода продолжала мелькать, выпуская на волю еще три карты: дамы треф, пик и бубен. Баба Клава взяла бубновую.
- Соперница твоя, змеюка подколодная. Мечется чего-то, мечется, было счастье – ушло счастье, была любовь – завяли помидоры! Даром своим тяготится, вот и кровь портит. Выскочит она, девонька, когда ждать не будешь, укусит пребольно. Только кто из вас вверх возьмет, не знаю, молчат карты - я молчать буду.
Дама треф выше вас всех стоит, царицей величается. Такая же царица, как я – гусь лапчатый! Собака на сене, сама не ест и другим не дает. Думает, обхитрила, но не тут-то было. Что посеешь, то и пожнешь, в нужный час не отыскать ей защитника. Яблоко от яблони недалеко катится.
Дама пик – черная душа, враг ваш заклятый. Семь бед – один ответ. Во мраке, как рыба в синем море, плавает, окроме себя никого не признает. Козни строит, замысел черный лелеет. Люди ей – мошкара, прихлопнет и не обернется. Не связывайтесь с ней, лапушка, целее будете!
«Мы еще посмотрим, кто кого прихлопнет» - я без восторга взглянула на пиковую даму, олицетворявшую, без сомнения, Крамолову. Мысль стать Темной колдуньей на миг показалась очень даже соблазнительной.
- Первый сброс был на друзей, - бормотала старуха, - второй – на врагов, третий будет на любовь. Р-р-раз!
На столик посыпались шестерки, семерки, восьмерки, десятки… Баба Клава охнула.
- А ну брысь отсюдова! Кыш, кому сказала! Дармоеды! Красивая ты, девка, вот и повылезали. Пшли отсюдова, пшли!
Куда там! Карты бестолково ползали по столешнице, падали на пол, спеша забиться в укромные щелки. Я успела ухватить за краешек бубновую десятку.
- Приятель институтский, - хмуро пояснила ведьма, свистом подзывая «беглецов». - Ходил за тобой, ходил, а в итоге от ворот поворот получил.
- Сашка? – в душе шевельнулось чувство вины.
- А я знаю? Сашки-Аркашки-Ивашки. Многих влюбить успела, а сама теперь только созрела.
Продолжая бормотать, баба Клава сняла еще две карты; остаток колоды исчез в карманах цветастой юбки.
- Мне перевернуть али ты подсуетишься?
- Лучше вы.
- Клиент всегда прав, - пожала плечами бабуся. - Король треф, король червей. Начнем с последнего, что попроще: мужик хороший, справный, добрый, дури в голове немного и, главное, ко все этим шарам-бурам не причастный – такие нынче на дороге не валяются. Любить будет, ценить будет, на руках носить; дом полная чаша, милые бранятся – только тешатся. Одна беда: шибко ревнивый, всё «где да как да почему» терзать станет.
Второй… ох-ох-ох-ох-ох, нелегко тебе здесь будет, рыбонька. Как белка в колесе вертится, везде успеть пытается, а толку – чуть. За двумя зайцами погонишься – от обоих получишь! Тяжко ему, дураку, сам виноват – ценности определи, и шито-крыто будет. Спеси б поменьше, осторожности побольше. Головка на плечах светлая, но больная, ногам покою не дает… Любить любит, но боится: тебя боится, за тебя боится, судьбы, что вам обоим уготована. Сорвется однажды – всю жизнь себя корить будет…
Ведьма одним махом сгребла карты в кучу, спрятала в кулачке и выжидающе уставилась на меня.
- Что, лапушка, угодила тебе баба Клава?
- Угодила, - буркнула я, - много слов и не по делу. Про самое главное даже не заикнулись…
- И-и-и, милая, когда ж это дамы с королями самое главное-то говорили? – протянула бабуся, потирая ладошки. - Они, если хошь знать, будущего не предсказывают, так, возможности и вероятности. А решения человечек сам принять должен, благо, головушка на плечах – чай не капусты кочан. Кстати, - продолжила она, помолчав, - в качестве бонуса могу на деточек бросить…
- Не надо! – поспешила отказаться я. - И вообще, я пришла к вам не за этим.
Старушка перестала улыбаться.
- Что же ты решила?
- У меня с собой нет крупной суммы…
- Осилишь даже с пятью копейками в кармане! Одно слово: да или нет?
Глубоко вдохнула. Всё обернулось не так, как планировалось, совсем не так! Перед внутренним взором качались извечные чаши весов, вверх-вниз, вверх-вниз.… Наконец, одна из чаш с громким лязгом рухнула на пол. Я зажмурилась и прошептала:
- Да.
***
- Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети, - поведал механический голос -дцатый раз подряд.
- Хватит издеваться над девушкой, - посоветовал Печорин, вальяжно развалившись в кресле с привычной фляжкой в руках. Посетителей на горизонте не наблюдалось, поэтому он позволил себе расслабиться.
- Что ей сделается, роботу? – Воропаев не спешил сдаваться, снова и снова набирая номер.
- Я про Соболеву, - уточнил вампир. - Ну опоздала разок, с кем не бывает? А то, что телефон вне зоны доступа, вообще ни о чем не говорит.
- Думаешь?
- Ага-с, - Печорин зевнул и потянулся. - Клык даю, стоит сейчас твоя ненаглядная на остановке, ждет маршрутку и знать не знает, что водитель, падла, аккурат к сегодняшнему утру ушел в запой. Бедная девочка мерзнет, злится, а у сотика как назло села батарейка. Или дома его забыла – тоже вариант. Так что выдыхай, сын мой, и оставь в покое аппарат и его абонента!
Печоринская версия казалась добротной, реальной и вполне логичной, только…
- Что-то здесь не сходится, - рассуждал вслух Воропаев. - Вера без телефона из дома не выходит, а чтоб уж зарядка сдохла…
- Верочка, в отличие от здесь присутствующих, человек. Читай по губам: де-вуш-ка, им позволительно опаздывать и забывать дома мобильники. Это, если хочешь знать, даже нормально и говорит о стандартном мышлении, своевременном развитии и правильной работе головного мозга.
- Ой, лучше молчи! Психиатр упырский! – отмахнулся зав. терапией, пытаясь прогнать тревожные мысли. Воображение услужливо подбрасывало картинки, одна другой ужаснее.