Прохладная волна пронеслась по всему телу, отхлынула, и на смену ей пришел целебный жар. Стало легче, головная боль отступила, усталость сняло как рукой. Проснулось чувство голода: Артемий вспомнил, что два дня ничего не ел, разве что Лизаветин кофе можно счесть за поздний ужин.
- Ступай, - Елена Михайловна убрала руки и тепло улыбнулась, - ты нужен там. Удачи!
«Мальчик вырос, - не без грусти подумала учительница, поймав мысленную благодарность, - а кажется, только вчера бросался бумажками, дерзил, оставался после уроков и привыкал к магии. Слишком много ему пришлось пережить, тогда и сейчас. Слишком много…»
Когда дверь за Воропаевым закрылась, немолодая женщина стряхнула с себя оцепенение.
- Ну, хим-био, подготовились? Тогда юбилейный вопрос для Милы: что представляет собой эпителиальная ткань?
***
- У нас опять проблема, - сообщил стоматолог, едва Артемий вернулся в палату.
- Мог бы хоть раз сказать: «У нас всё замечательно». Что за проблема?
- Прислушайся, - скорбный тон Печорина не предвещал ничего хорошего.
Из коридора доносились голоса: детский лепет доктора Наумовой и крики незнакомой женщины. Еще бы драться начали!
- Нельзя туда входить! – защищалась Лизавета. - Ей требуется покой, я вам как лечащий врач говорю!
- Девушка, отойдите с дороги, я вас как мать прошу! – напирала незнакомка. - Моя дочь лежит при смерти, а меня к ней не пускают! Произвол! Беспредел! Отойдите немедленно!
- Теперь понимаешь? – шепнул вампир, изображая петлю на шее. - Если не впустить, она здесь все разнесет. Явилась сразу после твоего ухода, справки навела и привет!
Воропаев ничего не ответил, подошел к Вериной кровати.
- Приступов не было?
- Неа, лежит себе, отдыхает. Объясняю ей, что мама пришла – молчит.
- Скажи Наумовой, чтобы впустила, - он сел на стул, с которым практически сроднился.
- Думаешь, стоит?
- Стоит.
Печорин пожал плечами – у каждого, мол, свои тараканы, - но дверь открыл.
- Заходите, гражданка Соболева. И вы тоже, доктор Лиза.
В палате появилась внушительных размеров дама в белом халате, а за ней – измученная битвой Лизавета. Светлана Борисовна бросилась к дочери, сбивая всё на своем пути.
- Доктор, скажите мне правду: что с Верой? – обратилась она к Воропаеву.
- Светлана Борисовна, первым делом вам следует успокоиться. Присаживайтесь. Женька, уступи место даме! Елизавета Григорьевна, будьте добры распорядиться насчет новой капельницы, - он протянул Наумовой листок с пометками Алевтины.
- Хорошо, Артемий Петрович, - Лиза незаметно поманила Печорина. Тот, бухтя и оглядываясь, вышел за ней.
Совсем не так представлял Артемий знакомство с Вериной мамой: он предпочел бы что-нибудь более дружеское и менее драматичное. Но мы имеем то, что имеем.
- Светлана Борисовна…
- Просто Светлана, не до официоза как-то, - вздохнула женщина, сдерживая слезы. - Простите, сейчас успокоюсь. Ох, аж колотит всю! Анечка вчера позвонила. Веры, говорит, второй день дома нет, телефон выключен. Я на вечерней примчалась, Анютке пустырника накапала и сразу сюда. Да, объясняют, лежит здесь такая, со вчерашнего вечера. Сердечный приступ. Еле номер палаты узнала, представляете? – она всхлипнула.
- Представляю. Светлана Борисовна… тьфу ты, Светлана, у вашей дочери действительно сердечный приступ. Опасности для жизни нет, необходимое лечение проводится…
- Тогда почему не сообщили? И где необходимые аппараты, капельницы, в конце концов? – ринулась в атаку мать. - Бардак у вас тут, честно скажу! Немедленно предоставьте мне результаты, на основе которых был поставлен диагноз! Я имею на это право!
- Ваш муж, кажется, хирург? – спокойно спросил Воропаев.
- Да, нейрохирург. А какое это имеет значение?
- Он наверняка посвящал вас в тонкости мед. обследования. Предъявить результаты сей момент вам никто не сможет, потому что диагноз предварительный…Дослушайте до конца! Состояние больной стабилизировалось, а ваши крики и нервы выздоровления не ускорят. Хотите помочь? Успокойтесь и идите домой. Если понадобитесь, вам сразу сообщат, а дежурство под окнами и распугивание моих сотрудников не принесут пользы ни вам, ни нам.
Воропаев мог быть с ней более вежливым, ходить вокруг да около, юлить, успокаивать, но не стал этого делать. Сейчас ему требовалось как можно скорее выпроводить ее и проверить предположение.
- Ну вы и наглец, доктор! Довожу до вашего сведения, что я поступлю так, как считаю нужным. Надо будет дежурить, ходить сюда дни напролет – буду ходить и дежурить. Мужа подключу, если понадобится. Мы свои права знаем!
Упрямство у них, оказывается, семейная черта.
- Я не хочу воевать с вами, - отозвался Артемий, - да и цель у нас одна: поднять на ноги Веру…Сергеевну.
- Кто вы ей? Верочка упоминала ваше имя, но как-то вылетело из головы.
- Гхм… считайте меня другом семьи. Поверьте, Светлана, я заинтересован не меньше вашего и всего лишь хочу помочь.
- Да-да, понимаю, - пробормотала она, попадая под влияние. - Простите, что сорвалась. Нервы, нервы. Обещаете сообщить, когда станет известно?
- Клянусь. С Аней всё в порядке?
- Слава Богу! Испугалась, конечно, перенервничала, но теперь в порядке.
- Рад это слышать…
Печорин и Лизавета бочком-бочком протиснулись через узкий дверной проем. Штатив капельницы мешался, раскачиваясь, как фрегат в бурю.
- Если нужны деньги, какие-то лекарства, только скажите, - попросила Светлана Борисовна. - Всего вам доброго.
- До свидания.
- Я тебе поражаюсь, - признался вампир после краткого пересказа беседы. - Уболтать и выпроводить, тактично умолчав о самом главном! Она вообще хоть заметила, что Соболева… того?
- Маловероятно. Я отводил ей глаза, - Воропаев затолкал подальше чувство вины перед Вериной мамой. И Анькой: о ней он совершенно забыл. - Кстати, почему ты не на рабочем месте? Внеплановый отгул?
- Что, уже надоел? – невесело хохотнул Бенедиктович. - Сегодня с полвторого, людей мало... Ты-то хоть как, перенесся нормально? Петрова поможет?
- Обещала прибыть, когда освободится, - Артемий колдовал над капельницей, выполняя привычные операции. - Сделай доброе дело, подержи немного.
Говорить о выводах биологички не хотелось, к тому же в голову пришла неожиданная мысль. Что если поделиться с девушкой Силой? Люди переливают кровь, маги – магию, но о подобном способе он ни разу не слышал. Можно ли «разбудить» процессы организма чужой энергией? Сейчас науке это станет известно.
- Эй, ты чего?
- Если поведу себя странно, разрывай контакт, но без причины не суйся.
Прежде чем вампир успел сообразить, что к чему, зав. терапией взял свободную от капельницы руку девушки в свои. Правой обхватил запястье, пальцы левой легли на локтевой сгиб. Холодная, как лед, на фоне белой кожи выделялись дорожки вен.
«Когда придешь в себя, мало не покажется» - мысленно пообещал Воропаев и открыл доступ к сознанию.
Инстинкт самосохранения силен не только на физическом уровне. Как странник в пустыне стремится к живительному оазису, так истощенный организм цепляется за любой источник.
Вера жадно, глоток за глотком черпала Силу, не позволяя перекрыть канал. Пусть не сразу, толчками, но она оживала…
- Стой! Куда?!
Рывок в сторону, и связь потеряна. Он лежит на полу плашмя, где-то рядом ругается Печорин. Мир смешался в аляповатый ворох пятен, не поймешь, где стены, а где потолок…
Две неслабые оплеухи привели в чувство – нашатырю и не снилось.
- Очухался? Поздравляю, вставай!
- Что ты наделал? Я почти нашел ее…
- Одним местом чую, не «наделай» я это, вместо одного полутрупа мы получили бы два! – огрызнулся вампир. – Гений! Какого хрена?! Сначала просто сидел, раскачивался, а потом ка-ак завоешь дурным голосом, и тащит тебя куда-то…Блин, словами не опишешь, эмоции одни! Я лучше жестами покажу…
- Но получилось…Получилось ведь?
Щеки Веры заметно порозовели, наиболее заметные морщинки разгладились. Эффект, как говорится, на лицо. Мгновенный эффект.