– Ты за ним? – пролепетала я, когда нечто полупрозрачное проявилось в темном небе возле меня.
– Да, – выдохнула Смерть, обдав лицо морозным дыханием. – Но не пугайся, только за ним.
«Пугайся не пугайся, коли придешь, подымайся да следуй за тобой», – подумала я, на что Смерть расхохоталась гулким, утробным смехом:
– Я приношу смерть, ты – даруешь жизнь, но мы не антиподы, мы – сестры.
– Не думала об этом, – выдохнула я, не успев испугаться собственной смелости.
Смерть свесилась из седла, словно айсберг уткнулся ледяным ребром мне в нос:
– Мы пользуемся одними и теми же Вратами, только я увожу отсюда туда, – и она указала, так и хотелось сказать, костлявым, черным пальцем, но он был прозрачным, в сторону орешника, – а ты приводишь оттуда сюда. И в обоих случаях наши подопечные испытывают страх, я пугаю плотное тело, проводя его в тонкие миры, а ты, наоборот, страшишь тонкое встречей с тобой.
Я подумала, что при появлении Смерти не было ни грозного топота копыт, ни треска веток-костей, ни тяжелого храпа взмыленного коня, может, и впрямь не стоит пугаться ее прихода.
– Сегодня все посетители лужайки благодарили меня, неужто и ты, Неизбежная, принесла слова благодарности?
– И смерть бывает благодарной, – ответила «ледяная глыба». – Я, Смерть, благодарю тебя за то, что ты готова принести себя в жертву и отдать тело свое мне в руки ради жизни другого существа. Изначально я, Смерть, так не могу, только Женщина способна отворить свои врата (впустить доверившуюся ей душу в новое тело) и одновременно войти во врата Смерти (закрыть за собой дверь). Ты, Женщина, научила меня такому «фокусу». Именно твоя жертва дала (энергетически) мне возможность, открыв свои врата, захлопывать их.
Я догадалась, что речь о клинической смерти.
– Я благодарна тебе, Женщина, за такой опыт самопознания, – Смерть, полупрозрачная форма коня со всадником, развернулась к лесу и исчезла во мраке ночи, утянув за собой тело несчастного Старика. Его кляча мирно паслась чуть в сторонке, вяло пережевывая отвисшими губами сочный клевер. Я подошла к ней и обняла за шею, чувствуя, как пульсирует под дряблой кожей кровь в утомленной вене. От прикосновения к живому существу тело мое наполнялось теплом, я на секунду закрыла глаза, а когда вновь открыла их, над лесом уже вставало солнце. Его появление птицы ознаменовали громким щебетанием, а трудолюбивые пчелы дополнили ровным, деловитым гулом, поляна ожила.
Какая радость охватила меня, закружила, поглотила целиком, со всеми страхами и печалями, не церемонясь ни со скромностью, ни с задумчивостью, словами не описать, и солнце, такое яркое… Стоп, восходящий над лесом диск будто бы померк, лучи, не дававшие возможности долго смотреть на него, исчезли, а нестерпимо желтый лик светила побледнел, позеленел и притух до состояния печеного яблока, чудом зацепившегося за верхушки елей. За моей спиной, на западной опушке леса, среди зарослей «родного» орешника, выдававшего мне нежданных гостей, одного за одним, воссиял Свет, затмивший все вокруг. Я обернулась и зажмурилась, мою голову заполнили сияние и Голос:
– Здравствуй, дитя, я Бог.
– Здравствуй, Бог, – ответила я, не находя в себе ни страха, ни радости, но будучи наполненной абсолютным спокойствием.
– Я здесь в благодарность о твоей жертве, – произнес Голос внутри, и я ощутила единение с ним, со Светом, окутавшим меня, со всем, что было вокруг, и вообще со всем, что мог вообразить мой разум.
Состояние высшего блаженства поглотило меня, словно тело окунули в облако созвучия, гармонии, восхищения и счастья, а Голос тем временем продолжал:
– Душа, воплощенная в женском обличии, Искру Первоначала «запускает» самостоятельно, в отличие от мужа, коему требуются поиски истины. Это таинство заложено условиями «рождения» Евы, но механизм сей еще не до абсолютного предела познан (развернут) Мной. Женское начало Всего, будучи пассивным в проявленном виде, активно в сокрытом, то есть по сути своей. Подобное величайшее качество обретается жертвой – то, что активно изначально жертвует частью своей активности на проявленном плане, частью своей жизненной силы.
«Господи, так сложно», – пронеслось в голове.
Голос, умолкнув на секунду, вернулся к объяснению:
– Я разделил себя на части (Адамы) и создал из части (Адама) еще одну часть (Еву). Это дробление самое себя на более мелкую, тонкую, точную частицу через понижение (уточнение) энергетического уровня дало ослабление мощности энергии, но вместе с тем увеличение (утонение) вибраций сути.