Я осознавала, что ничего не поняла, понимал это и Бог:
– Сложность женской ипостаси «оплачивается» сложностью бытия на всех уровнях и планах.
При этом Голос провозглашал абсолютную любовь, это я поняла точно.
– Именно такую жертву несет на своих плечах Женское начало, все Мои предшественники возложили на ее алтарь свои благодарности, и Я в том числе.
В этот миг я словно бы вынырнула из глубин морских, где провела слишком много времени, на поверхность и вдохнула полной грудью долгожданный, спасительный, животворящий воздух…
Тяжелая, дубовая дверь камеры со скрипом, напоминающим вопли страдальцев из ада, распахнулась, и на пороге возникла грузная фигура охранника. Смерив меня брезгливым взглядом, он прошипел: «Пора», – изрыгнув из чрева через грядку полусгнивших зубов зловонное облако паров перекисшего вина вперемешку с луковицей и еще какой-то дрянью.
Добрую четверть часа я делала неуклюжие попытки заставить разбитое тело подняться с пола. Тюремный боров равнодушно наблюдал за моими «кривляниями» и, судя по всему, не собирался двигаться с места, чтобы хоть как-нибудь помочь мне. В конце концов, продрав до крови ногти от жалких потуг ухватиться за каменные стены, я встала на четвереньки, шатаясь от бессилия.
– Можно и так, – ухмыльнулся тюремщик и, взглянув на окровавленные клочки одежды в углу, добавил: – Что-нибудь возьмешь с собой?
– Лужайку, – выдохнула я и провалилась во тьму.
Стол на двенадцать персон
Извольте сладостей вкусить.
Нет? Ну тогда вина испейте
И отказать себе не смейте
Ни в чем, что может вас смутить.
Кабы знать, куда занесет порой своенравный ветер обстоятельств, и свидетелем каких событий случится быть, то непременно прихватил бы перо и бумагу, ибо надежды на худую память мало, что и подтверждает сбивчивое мое повествование того самого случая, о котором речь пойдет ниже, а ежели Читателю что-то покажется неясным и противоречивым, то вины действующих лиц в том нет, исключительно мое уязвленное сознание, не способное удержать для плавного изложения все хитросплетения подсмотренного и подслушанного, тому причина.
Представьте себе пространство, неопределенное во всем, конечно, имеется в виду не координаты положения, но отсутствие стен, а заодно пола и потолка, освещение, скорее приглушенное и нейтральное, нежели яркое и без присутствия источника оного, рассеянное повсюду из ниоткуда, и вы в качестве наблюдателя не ощущающего ничего, кроме глаз.
И вот посреди всего этого «великолепия» пребывает круглый стол, вполне материальный, не опирающийся ни на что, просто висящий в «белом молоке». Завершают эту безликую и, прямо скажем, беспредметную, в смысле отсутствия чего-либо еще мизансцену два существа, не представленные мне, но, как станет ясно из последующего их диалога, именованные Управителем и Помощником. Эти двое сервируют стол.
Управитель:
– Неси сервировочные тарелки.
Помощник:
– Это какие?
Управитель:
– Те, что больше остальных, и запомни, все отношения с Человеком, начиная с великого.
Помощник:
– Почему?
Управитель:
– Человек скатится на мелочи сам, ему так удобнее.
Помощник:
– Лучше синица в руках…
Управитель:
– Точно, давай, неси, времени мало.
Помощник:
– А сколько?
Управитель:
– Чего, времени?
Помощник:
– Нет, тарелок.
Управитель:
– Двенадцать, естественно.
Помощник, взглянув на хронометр, висящий на цепочке:
– Как и цифр.
Управитель:
– Двенадцать – Единое Число Вселенной, мог бы и не спрашивать.
Помощник, со стопкой тарелок в руках:
– Откуда начинать?
Управитель:
– Человек любит все делать от ума, подыграем ему. Ставь туда, где усядется Ум.
Помощник:
– А куда он сядет?
Управитель с укором посмотрел на Помощника:
– Во главу стола.
Помощник хохотнул и чуть не выронил стопку тарелок из рук:
– Стол-то круглый.
Управитель:
– Человеку свойственно заблуждаться, и вообще, и по поводу собственного ума, и его главенства вдобавок, поэтому усадить Ум во главу круглого стола, – он ткнул пальцем в первое попавшееся место, не выбирая, – очень по-человечески.
Помощник послушно и с видимым облегчением бухнул на стол первую тарелку:
– Кто рядом?
Управитель:
– Естественно, его дама, Глупость, – и он указал на соседнее место.
Помощник:
– Не будет ли конфликта меж ними?
Управитель:
– Напротив, полная гармония. Пока Он будет наслаждаться своим замысловатым тостом, ловко оборачивая тривиальные смыслы в блестящую обертку из причудливых слов, и любоваться отражением в бокале. Она займется салатом, уравновешивая высокопарные фразы громкими причмокиваниями и методичным постукиванием вилочки о пустеющую тарелку.