«Неужто в том, что творят двуногие, виноват Бог?» – возмутятся некоторые, а кто-то и возрадуется. Помним о «ни один волос без ведома Его». Значит ли это, что все можно, что за детей своих в ответе Отец?
Нет, это значит, что каждое деяние Человека отражается на Создателе, и Он ответственен за Себя в абсолютном понимании, но и Человек ответственен за себя в понимании уровня его эволюционного развития.
Продав душу, будь готов принять на плечи плату за нее. Если среди читателей имеются таковые, оставим их в тишине раздумий и переместим внимание на смещенную рептилоидами душу. Таковых немало среди людей, ибо почва для подобной метаморфозы готовилась заранее, тщательно и продуманно. Как мы упоминали ранее, рептилоид «договаривается» с энергоинформационным двойником души. «Что это за суть?», – спросите вы. Это Эго души, необходимый элемент идентификации частью целого, себя, как части. Особые страдания души в этом случае смещения связаны с тем, что она предана изнутри, сама собой. Рептилоид, ставший хозяином оболочки (тела), получает дополнительную энергию этих низковибрационных эмоций, этакая, находящаяся под рукой «солнечная батарея». В последующее воплощение пораженная рептилоидом душа привносит чужеродные коды, упрощающие, а нередко и упраздняющие вовсе тело эмоций. Жесткий, расчетливый, не ведающий соленой влаги слез человек, не всегда со смещенной душой, но всегда с искаженной.
За сим можно было бы и закончить трактат о смещениях, но, скорее всего, ненасытный до новостей и истин, как настоящий обжора до яств, украшающих праздничный стол, читатель разочарованно протянет: «И это все?»
Некоторые, очень талантливые вопросы значительно опережают либо время, либо способности разума воспринять ответ. Этот вопрос объединяет оба аспекта.
И все же приоткроем занавес, скрывающий от вас закулисье иного мира. Всего смещений души в четвертом измерении – двенадцать (знакомая цифра?). Пять из шести, происходящих вовне (из оболочки), мы представили, еще одно смещение трудно описываемо словами и еще более сложно воспринимаемо низкоактивированным мозгом. Им зеркально соответствуют шесть смещений внутрь (в оболочку), но описание этих состояний, возможно, удел следующих поколений, способных к левитации в физическом теле и к безусловной любви в измененном сознании.
Калейдоскоп
Когда горячее, юное сердце не просто бьется в груди, а готово выскочить из нее от избытка чувств и желаний, и шаги даются ногам легко и свободно, да столь сильна и упруга поступь, то кажется, вот-вот взлетишь. Иное дело теперь: глухие удары утомленной мышцы соизмеряются с ритмом больных, подагрических коленей, меняющих положение ступней одна относительно другой с великим трудом и такими же великими паузами. Старик, согбенный невеселыми думами, неспешно шаркал по мостовой, часто останавливался, давая отдых дряхлому телу, а мыслям, разбегающимся друг от друга под влиянием отдышки, собраться в одном месте, желательно в той части усыхающего мозга, которая все еще позволяла обмениваться импульсами с органами, входящими в опорно-двигательную систему, и громко сморкался в грязный, ужасного вида, более походивший на ветошь из кузнечной мастерской носовой платок.
Солнце, казалось, вопреки законам движения небесных тел, не собиралось покидать зенита и беспощадно низвергало всю свою радиоактивную мощь на узкие улочки, размазывая по комнатам, подворотням, паркам и прочим тенистым местам жителей города тонким, ленивым слоем. Наш же герой, давно позабывший отсутствие скрипа в суставах, вынужденно стойко сносил, хотя уже и не помнил причину своего выхода на улицу, ультрафиолетовый шторм, орошавший морщинистый лоб крупными каплями пота.
Неподалеку от очередной «остановки», из облупившейся, серой стены дома на кованом крюке торчала вывеска – медная табличка в виде бараньего рога с подтверждающей его догадку (что подслеповатые глаза видят именно рог) надписью «Рог Изобилия». «Из всего изобилия Вселенной мне сейчас нужна только тень», – и двинулся, пусть и кряхтящий, но воодушевленный, к спасительной, как ему виделось, двери.
Помещение, куда он ввалился, взмокший и обессиленный, подобно несчастному, выброшенному на пустынный берег после кораблекрушения, представляло собой овальную комнату без окон (сразу за вожделенной входной дверью, под медяшкой, изображающей Рог изобилия, ступени вели вниз, в цокольную часть здания), со стеллажами, стоящими вдоль изгибающихся стен, что создавало явное неудобство для их строгих, прямых ореховых спин, и одиноким стулом по центру, на котором восседал ребенок, мальчик пяти-шести лет на вид.