Неожиданный ответ заставил услышавших перевести взгляд на Индицибуса. Обычно ударные вели себя крайне дисциплинированно, но сейчас в строю начали перешептываться.
Акире это не понравилось, но когда он собрался сделать бойцам замечание, возле него прошло существо в мантии, что заставило его забыть про поведение солдат. Тем более, что когда остальные увидели это существо, то разговоры тут же прекратились.
— Мы выполним ваш приказ, — Лич демонстративно поклонился, но было очевидно, что в этом жесте нет ни капли уважения к Индицибусу. — Если нужно только припугнуть этих людишек, то проблем не возникнет. Однако Мы не станем возражать, если вы прикажете уничтожить их.
— Это лишнее, — но генерал не был бы собой, если бы отреагировал на подобного рода насмешку, когда парламентеры уже разозлили его гораздо сильнее. — Надеюсь, ваш ответ передаст позицию Отвергнутых в отношении Теократии и ее вторжения.
— Разумеется. И Мы уже знаем, что именно им сказать.
Подняв свой гладкий череп, лич тихо засмеялся, а огонь в его глазницах разгорелся еще сильнее.
Не только у людей, но и у ударных от этого вида сперло дыхание. Хотя последние также были нежитью, но они не могли не заметить ту ярость ко всему живому, которая появилась во взгляде лича. Подобное было чуждо абсолютно всем. Можно даже сказать, что именно личи отличались от обычной нежити, а не ударные.
Обычные люди не будут ошибаться, если посчитают, что вся нежить ненавидит живых. Это заложено в самой основе безмозглых созданий, которые смогли восстать из мертвых.
Но что если дать им разум? Вернуть свободу распоряжаться собственной жизнью? Останутся ли они такими же жестокими убийцами, или смогут более здраво смотреть на тех, кто еще не прошел через смерть? Наверное, даже если бы речь шла не об Отвергнутых, то нежить этого мира тоже могла бы переосмыслить свое существование. Но вот чье отношение останется неизменным, так это у тех, кто сохранил свою личность даже после смерти. И, как оказалось, это правило применимо не только к Сэдэо и Хитори.
Смотря за тем, как лич удаляется от остальной группы, Зак Труториан решился задать Индицибусу вопрос.
— Господин… Я не хочу усомниться в вашем решении, но неужели такое существо следует отправлять на переговоры? Он похож на тех, кто готов с легкостью предать свой народ.
Собрав на себе взгляды присутствующих, в которых читалось явное недовольство, Зак все же не дрогнул, продолжая смотреть на спину генерала.
— Не стоит беспокоиться, — Индицибус не повернулся к Заку, но бросил свой взор на место встречи, где остановились парламентеры. — Личи своеобразны, но они неотъемлемая часть гильдии и делают все в интересах создателей. Просто их видение отличается от нашего, так как они смотрят на мир через призму ненависти и страха.
На стенах начали зажигать факела. Сейчас еще не было так темно, чтобы от них была ощутимая польза, но через час вряд ли кто-то сможет заниматься розжигом. Армия Теократии практически подошла к городу. Уже любому было очевидно, что конфронтации не избежать.
— Что ж… их сложно в этом винить, — в голосе Индицибуса послышалось сожаление. — Просто такова их природа.
Об их отношениях с личами слышали все, поэтому мало кто понимал, где крестоносец нашел место для сострадания к ним.
Пока все пытались понять, что он имеет в виду, Индицибус незаметно придержал свою кисть, которая начала неестественно дергаться. Сжав кулак, мужчина пошел в сторону выхода, напоследок отдав солдатам приказ.
— Занимайте позиции. И проследите за ходом переговоров. Мне хочется верить, что хоть сейчас все пойдет по плану.
* * *
Всадники спешились с коней почти пять минут назад. В общем-то, они не рассчитывали, что враг выйдет на переговоры сразу, как заметит их, но сейчас каждая минута ожидания казалось для них вечностью.
Держа в руках наспех сделанный белый флаг, молодой солдат с опаской поглядывал на ворота города. Это был один из многих кадетов, что отправились вместе со своими товарищами по академии в этот непростой поход. За время пути они останавливались лишь на ночлег, а днем продолжали идти, но трясущиеся руки бойца не были следствием тяжелых условий.
— Эй, Гарс. Как думаешь, кого они пришлют? — боец обратился к своему знакомому.
— Откуда мне знать? Нежить какую-нибудь, наверное…
Двое других кадетов оторопели. Всех их готовили к войне против Царства мертвых, но пока они даже не пересекались с нежитью. Их легкое снаряжение, возможно, поможет в бою против простых скелетов, у которых нет никакой мышечной массы, чтобы поспевать за кадетами. Но если против них выйдет трупоед или призрак, то бой будет тяжелым.
— Повезет, если нежить. Может, у них что-то посильнее есть…
— Паул, ты это брось! Не хватало, чтобы ты на нас беду накликал.
Получив удар по плечу, Паул услышал за своей спиной шаги, после чего быстро обернулся.
— Прекратить разговоры, кадеты! — к группе подошел крестоносец, который до этого момента стоял в стороне и проговаривал про себя приказ о капитуляции. — Мы на ответственной миссии, а вы своим поведением не только позорите нас перед этими исчадьями, но и принижаете нас в глазах Богини! Еще раз такое увижу, и вы все отправитесь через семь кнутов!
Кадеты сглотнули и хором извинились. Пройти через семь кнутов — одно из древнейших церковных наказаний. Изначально его применяли только для тех, кто хотел отпустить себе грех, так как каждый удар должен был забивать твои грехи обратно в тело. Но сейчас никто не видел в этой практике спасения, убрав из нее обязательное присутствие священника и предварительную церемонию. Провинившихся просто хлестали кнутом семь раз, после чего отправляли отлеживаться в грязи, где многие впоследствии и умирали.
Проворчав что-то под нос, крестоносец вдруг посмотрел в сторону Слеима. Даже их группа, стоявшая на достаточном удалении от города, услышала грохот, с которым открылись ворота. В проеме сразу же показался темный силуэт, который не помог разглядеть даже свет от факелов.
— Они идут. Всем приготовиться!
— Есть!
Оставив кадетов за спиной, крестоносец вышел вперед, чтобы быстрее разглядеть, кого же к ним отправят. Однако его ожидания были быстро растоптаны. Среди кадетов тут же началось перешептывание.
— Эй, разве это не обычный скелет?..
— Да не… может, это маска? Или же…
— Если это скелет, то они нас серьезно недооценивают.
В этом мире, если идешь на переговоры, то нужно заранее вселить страх во врага — показать, что с твоей страной нельзя тягаться. В случае группы от Теократии это было излишне, так как за их спиной и так стояла огромная армия, но они все равно пришли в составе пяти человек. А сейчас им на встречу шел, хоть и в красивой одежде, но один обычный скелет.
Но что-то с ним было не так. Не только крестоносец, но и кадеты обратили внимание на то, что скелет слишком быстро приблизился к ним. Сейчас он находился в пяти метрах от группы, хотя двигался все также неспешно, а они ни на секунду не отводили от него глаз.
Впав в небольшой ступор, будто находясь под действием магии, крестоносец все же смог совладать с собой и отдал одному из кадетов приказ.
— Гарс! Зачитывай!
— А… Е-есть!
Выбежав вперед, Гарс встал прямо перед скелетом, после чего тот перевел на него свой незаинтересованный взгляд. Оказалось, что вблизи его одежда выглядит еще более роскошно, а в глазницах все это время горел небольшой огонек.
Скелет ничего не говорил, а лишь терпеливо дожидался действий кадета. Сглотнув, Гарс развернул небольшой пергамент и приготовился зачитать текст.
— Это… Ау Суст Теократион! Да дайден цекове ау застерн, хо-га интер тау…
— Можете не утруждаться, я знаю язык вашей страны.
— А?
Гарс ненадолго застыл. Удивило ли его то, что скелет говорил, не открывая рта, или же его ошеломило, что он говорил на преихском, но его реакцию разделяли все кадеты. Кроме крестоносца.