На радостях она покормила его завтраком с ложки, очень аккуратно, чтобы не потревожить больную щеку и губу. Слава богу, она работает на посту каждый день, Лада обещала продержать пациента минимум три дня, и за это время… А может быть, она пожалеет его и оставит на целую неделю, понимая, что на отделении о нем никто заботиться не будет. Диана знала, что хорошие врачи привязываются к пациентам, особенно к тем, в которых вложили много труда…
С хрустом потягиваясь, в комнату дежурных вошел Колдунов.
– Вызываете на консультацию? – грозно спросил он у Лады. – А где стакан, где рюмка с бутербродом?
– Не волнуйтесь, детки, дайте только срок. Будет вам и белка, будет и свисток. – Из шкафа показалась сначала обширная попа, а потом и вся Лада Николаевна целиком. В руках она держала плечики с уличной одеждой – рабочий день уже закончился. – Посмотрите ножки у бабушки?
– Девятая койка? Я и так могу сказать, не глядя: атеросклероз, критическая ишемия, но ампутировать еще рано.
Лада рассмеялась:
– Уважаемый Холмс, каким образом?! Ну, про атеросклероз понятно, но как вы догадались, что ампутировать еще рано?
– Элементарно, Ватсон. Я сегодня иду на барщину, отрабатывать полставки главного хирурга, и просто не успею прооперировать. До завтра ничего с бабушкой не случится, думаю. Так где рюмка с бутербродом?
– Можем у меня пообедать. Диана, ты с нами пойдешь?
– С удовольствием.
У Лады Николаевны любили бывать все. Она жила через дорогу от больницы и часто приглашала сотрудников обедать и пить кофе. Это было хлебосольство одинокого человека. Раз нет детей, мужа, то есть людей, которых надо кормить обязательно, Лада заботилась обо всех понемножку.
Воодушевленный идеей внепланового обеда, Колдунов мчался чуть ли не впереди хозяйки. Уходя из дома в семь утра, он возвращался поздно вечером, в десятом, а то и в одиннадцатом часу. Съедал, конечно, столовский обед, но разве он мог сравниться с домашним?
Квартира Лады Николаевны была под стать хозяйке и поражала старомодным купеческим великолепием. Массивные полированные буфеты, ломящиеся от хрустальной посуды, ковры на полах и стенах, тяжелые портьеры… И все вычищено, натерто до блеска. В просторной кухне – овальный дубовый стол.
Пахнуло лавандой – это хозяйка открыла ящик буфета, где хранила столовое полотно, аккуратно свернутое в ровные одинаковые колбаски.
Лада Николаевна постелила скрипящую от крахмала белоснежную скатерть и стала накрывать.
– Лепота у тебя, Ладушка, – Колдунов развалился на стуле, – чистота, порядок, любо-дорого смотреть. Только знаешь, чего твоему дому катастрофически не хватает? Чтобы кто-нибудь разбрасывал тут свои носки. Нужно тебя срочно замуж выдать.
– Я бы и сама вышла, если бы кто позвал, – спокойно откликнулась Лада Николаевна и зажгла газ под внушительной алюминиевой кастрюленцией со сверкающими боками. По кухне поплыл аромат борща, и Диане ужасно захотелось есть.
– Наливочка, – соблазнительно улыбнулась Лада, показывая гостям пирамидальной формы графин, заполненный густой рубиновой жидкостью.
– К борщу? – изумился Колдунов. – А на десерт пива с пряниками предложишь?
Тут же на свет божий появилась запотевшая бутылка дорогой водки.
Ах, как все было красиво: и скатерть белее снега, и тарелки с кобальтовыми ободками, и селедочница с серебристыми кусочками, густо посыпанными зеленым луком.
Диана взяла тяжелую серебряную вилку с фигурной ручкой и длинными зубами и нацелилась на блюдо с домашней бужениной.
– Еще котлеты и компот, – предупредила хозяйка и включила телевизор.
Шел повтор программы, делавшей рейтинг на скандалах, Диана такие не любила. Она хотела сказать, что скоро начнется ее любимый сериал, но прислушалась и поняла, что речь идет о врачах.
– Полюбопытствуем. – Колдунов отправил в рот насаженный на вилку кусок селедки.
Выступал кардиохирург с мировым именем, напротив него стояла полная дама с красивым, но высокомерно-капризным лицом. Камера то и дело фокусировалась на нижней части ее фигуры, обтянутой джинсами. Вид был завораживающим и напоминал монументальную архитектуру сталинской эпохи.
– Да потому что наши врачи – олухи царя небесного! – раздраженно выговаривала дама. – Ничего не знают и знать не хотят. Вы говорите – курсы, семинары, а им ничего этого не надо, как лечили аспирином, так и будут. Вот у меня ребенок – десять врачей говорили, что ему нужно удалить аденоиды, и только одиннадцатый сказал, что нужно не аденоиды удалять, а исправлять искривленную носовую перегородку!