Она вручила мне корзину с цветочными лепестками и, быстро поправив сбившийся бант на подоле моего нежно-розового платья, упорхнула в сторону комнат невесты.
Я кисло поглядела на корзину.
Поставила ее на ближайшую скамью и села рядом, возвращаясь к своим мыслям.
Кое-что ещё не давало мне покоя ни когда я читала роман, ни сейчас.
Иларион не пришел, на том и спасибо, но почему первая встреча Дафны и Платона состоялась в поместье? Разве не должен был Платон приехать на свадьбу отца?
Не мог же он все время прятаться где-то под скамейкой.
Только предположив нечто подобное я на всякий случай заглянула под ту, на которой сидела.
Как и ожидалось — никого.
Так где же Платон?
За все это время граф и словом не обмолвился о сыне.
Платону настолько противна сама мысль о новых членах семьи, что он не пожелал явиться?
Слишком дерзко для одинокого нелюбимого ребенка, даже со скидкой на его непростой нрав.
Или граф побоялся, что пацан закатит сцену, и запретил ему приезжать? Даже если ему было плевать на самого Платона, также легко плюнуть на общественное мнение у него бы не вышло. Все аристократы пеклись о репутации. Не могла же я одна задаться вопросом, куда прославленный маршал дел ребенка?
Я вздохнула.
В любом случае, на свете был лишь один человек, который точно знал ответ на мой вопрос. И, раз уж нам все равно предстояло жить в одном доме, стоило перестать избегать его.
Мне стоило держаться подальше от Платона, а не от его отца.
Граф Флорианский до поры до времени был невероятно добр к Дафне.
Комнаты жениха находились на противоположной стороне и я целенаправленно шагала вдоль одинаковых дверей таща за собой корзину, пока не налетела на кого-то, вывернувшего из-за угла.
Разумеется, с моей удачей это был никто иной, как граф Флорианский.
— Дафнюшка? — удивленно пробормотал он, обхватив меня за плечи и не позволяя шлепнуться на задницу. — Что ты здесь делаешь?
Главным образом я спасала не себя, а корзину, и весьма удачно, проявив настоящие чудеса ловкости, ведь Аглая бы убила меня, наверни я ее целиком, но часть лепестков все равно высыпалась на до блеска начищенные туфли графа.
— Ваше Сиятельство, — я попыталась вывернуться, чтобы сделать реверанс, но граф, вцепившийся словно пиявка, сильно мне в этом мешал.
Он скривился.
— Дафнюшка, мы же теперь семья, ты можешь называть меня отцом, — слащаво проворковал он так, словно где-то за углом пряталась моя мать, которая, скажи он что-нибудь менее сладкое, швырнула бы в него туфлю и сбежала с церемонии.
— Хе-хе, — я заулыбалась как идиотка.
— Ты кого-то искала?
— Я искала вас, — кивнула я.
— Правда? Зачем?
Так, пришло время использовать весь свой артистический талант, даже если это талант человека, держащего декорации.
Я поманила графа ладонью, словно это был какой-то огромный секрет, и, когда он наклонился еще ближе, сказала:
— Я хотела спросить, где мне найти брата.
Фух.
Граф нахмурился, отпуская меня и распрямляясь во весь рост, так что мне пришлось задирать голову, чтобы сохранить зрительный контакт.
— Брата?
Да ты серьезно, что ли?
Ладно, дальше падать уже просто некуда.
— Я слышала, что у вас есть сын, — хвалить Платона было нельзя, ругать тоже, только сухие факты. — А значит у меня будет брат! Я думала он поможет мне нести эту тяжелую корзину, но его нигде нет!
— Ах, ты о Платоне, — разом помрачнел граф. — Боюсь, сегодня ты нигде не сможешь его найти.
— Почему?
— Он остался дома, — сказал граф. — Потому что заболел. Если хочешь, я могу помочь тебе с корзиной.
Он снова заулыбался и даже подмигнул мне.
И это хорошо, что он забрал у меня корзину, потому что я бы обязательно выронила ее от шока.
Ха?
Я не ослышалась?
И тебе даже не пришло в голову перенести церемонию?
Ну просто отец мечты.
Много позже, разбрасывая цветы я все пыталась понять, почему мысли о Платоне, который в эту минуту должен был лежать в постели, мучаясь от лихорадки, ощущались такими горькими.
Конечно, я уже читала об этом.
О том, как граф был к нему равнодушен, каким одиноким и бесцветным было его детство.
В романе Платону отводилась классическая роль третьего лишнего. Он также, как и цесаревич был влюблен в потерянную княжну Змееву, его сюжетная ветка была наполнена увлекательными событиями и переживаниями, но в конечном счете он оставался тем самым неудачником, которого — не выбрали.
Как и Дафна.
Даже странно, что они так до самого конца и не поладили.