Отстав на несколько шагов, чтобы преступник ничего не заметил, она вышла за ним из зала и прокралась по коридору к лестнице, которая вела к помещениям для слуг. Тот, прежде чем спуститься, оглянулся. Николь вжалась в стенку и затаила дыхание. Преступник сбежал вниз по ступенькам. Николь мысленно досчитала до десяти и пошла за ним. Прячась в тени, она увидела, как он поспешно нашел свои вещи в пустой гостиной для слуг и оделся. После этого он взбежал вверх по другой лестнице, ведущей на небольшую веранду, выходившую в сад.
Снова досчитав до десяти, Николь пошла следом. К тому моменту как она вышла в темный сад, мужчина уже был на полпути к конюшням – еще немного, и скроется!
– Стой, воришка! – закричала она, не подумав. Да и когда ей было думать?
Но мужчина не остановился. Наоборот – побежал. Снова не подумав, она приподняла юбки и бросилась за ним. А бежать в тоненьких сатиновых туфельках по гравийной дороге было крайне неудобно. В какой-то момент мужчина задержался, чтобы открыть ворота, и Николь почти нагнала его.
Она уже открыла рот, чтобы опять закричать, но тут из темноты появилась какая-то тень… и сбила беглеца с ног.
Николь, остановившись, с изумлением наблюдала, как «тень» материализовалась в высокого широкоплечего мужчину. Она сделала шаг назад и шумно выдохнула.
Беглец же вскочил с явным намерением улизнуть, но широкоплечий мужчина одним ударом снова свалил его на землю. И тот уже не пытался подняться.
– Что он украл? – У широкоплечей тени оказался бархатистый баритон.
– Л…ложку, – пробормотала Николь, наконец-то осознав, что ей следовало побеспокоиться о собственной безопасности, – ведь она оказалась наедине с незнакомцем, который без малейших колебаний прибегал к насилию. Жаль, что она не захватила с собой пистолет отца. Но сбегать за ним уже не получится…
И теперь она во все глаза рассматривала незнакомца. Внутренний голос подсказывал, что его следовало бояться. Но с какой стати она станет прислушиваться к внутреннему голосу? Николь сделала неуверенный шажок к нему, надеясь разглядеть его лицо.
– Серебряную ложку, – уточнила она. Увы, лицо незнакомца скрывалось в тени.
– Ах да, конечно… Аристократия испытывает нежную привязанность к своему серебру, – с усмешкой проговорил незнакомец и наклонился к поверженному преступнику и стал обыскивать его карманы. Луч света из комнаты над конюшней осветил незнакомца, но Николь удалось рассмотреть только его спину. На нем была военная форма. Николь почувствовала некоторое облегчение. Военный-то ее не обидит. Или обидит?
Тут мужчина в мундире отыскал ложку, выпрямился и протянул ее Николь. И только теперь она, рассмотрев его лицо, невольно ахнула. Темные волосы, еще более темные глаза, высокий лоб, прямой нос, твердый подбородок, а губы… О боже, с каких пор она стала обращать внимание на мужские губы? Трудно сказать. Вероятно, с тех пор как обратила внимание на влажные и пухлые губы маркиза Тинсли. Маркиз часто утирал их платком, неизменно вызывая у Николь дрожь омерзения. Зато у этого мужчины губы были… Ох, их ужасно хотелось целовать!
– Это, вероятно, ваше, – сообщил незнакомец, отвлекая Николь от фривольных мыслей.
Николь опустила глаза, внезапно осознав, что он все еще протягивал ей пресловутую серебряную ложку.
– Да-да, конечно. – Она взяла ложку, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. Оба были в перчатках, и тем не менее это соприкосновение вызвало незнакомое волнение в груди Николь.
– Похоже, кому-то придется искать нового лакея, – сказал красивый незнакомец, глядя на лежавшего перед ним воришку.
– Да, верно, – ответила Николь. Ей следовало учтиво поблагодарить незнакомца и как можно скорее вернуться в дом. И вообще, не надо ей было выбегать сюда. А сейчас следовало побыстрее сменить туфельки, прежде чем мама заметит, в каком они состоянии… И все же Николь не тронулась с места – не могла отвести глаз от красивого незнакомца.
– Как тебя зовут? – выпалила она, напрочь позабыв о годах обучения этикету и приличным манерам. Девушке не следовало спрашивать у мужчины его имя, тем более – в темноте и на заднем дворе.
Удивительно, но незнакомец весело рассмеялся. И ей понравился его смех. Он был веселый и искренний.
– А тебя? – поинтересовался он.
Николь лукаво улыбнулась.
– Почему ты не хочешь сказать мне свое имя?
– Дорогуша, а ты очень неглупа. Отвечаешь вопросом на вопрос, когда хочешь выведать что-либо. Это дает определенные преимущества.
Николь улыбнулась еще шире. Какой забавный собеседник! И еще он назвал ее дорогушей. За это следовало бы дать ему пощечину, но она не собиралась это делать. Ее еще никто и никогда не называл дорогушей – по крайней мере, никто из тех, кто ей нравился.