Интересно, смогут ли они записать оплату на моё имя и номер, в котором я проживаю? Или заставят перемывать посуду в качестве отработки? Так ведь обычно делают с нерадивыми посетителями ресторанов в американских фильмах? Но то Америка, а то суровой сибирский край… Да и сильно сомневаюсь, что альфач, который распустил рядом со мной свои павлиньи перья, позволит мне намывать посуду в качестве оплат счёта за вино. Обязательно ведь вызовется помочь. И разумеется, не безвозмездно, а с последующей отработкой мной долга.
Чёрт! Как же я сейчас была бы рада товарищу писателю! Даже если бы он начал выносить мне мозг своими нравоучениями по поводу длины и развратности моего платья. Или если бы прилюдно начал меня отчитывать и говорить «а я ведь предупреждал».
— Лера, — отзываюсь я после небольшой паузы. Перевожу взгляд на сцену, полностью игнорируя присутствие Германа.
— Хорошо играют ребята, да? — кивает в сторону сцены. Ха! Что-то я не заметила до этого, чтобы за их столиком хоть один человек с упоением слушал группу. Переговаривались между собой, громко смеялись, лапали девиц и периодически ходили курить. Они были самой многочисленной и шумной компанией, на которую волей не волей все временами бросали взгляды.
— Да, я вот как раз сижу и наслаждаюсь.
— А зачем сидеть? — вскидывает он брови вверх. — Под такую музыку нужно танцевать. Пойдём, Лер?
Я злобно прищуриваюсь:
— Это где это написано, что нужно?
— Ну как же? Это общеизвестное правило.
— Спасибо, но я не танцую.
Герман снова смеётся, мои злобные взгляды и игнор ему явно по боку. Снова отворачиваюсь и с полным равнодушием продолжаю медленно цедить вино.
— Не танцуешь, и подарки не принимаешь. Нехорошо так, — подвигается ближе, я даже не успеваю среагировать и отодвинуться от него. — Так ненароком и сердце ведь можно разбить. А моё сердце дорого стоит…
«Он ведь явно не отстаёт» — с какой-то грустью и безнадёжностью думаю я. Придётся выкладывать козырь, которым я пользуюсь очень редко. Но больше на свою пьяную голову мне сейчас ничего не сообразить.
— Герман, я замужем. Как только мой муж решит срочные деловые вопросы, он присоединиться ко мне. Поэтому извини, — вымучиваю из себя подобие улыбки, — Потанцевать не получится.
Молчит несколько секунд, потом переводит взгляд на мои пальцы.
— Замужем? — ухмыляется. — А где же кольцо?
Лёгкими, едва уловимыми движениями проводит пальцами по тыльной стороне моей ладони. Я спокойно убираю руку без резких движений. Неизвестно ещё сколько он выпил, но злить его сейчас точно не нужно. Внутреннее чутье мне подсказывает, что с ним нужно быть максимально осторожной, продумывать каждое свое слово, хоть это и нелегко было делать на пьяную голову. Несмотря на приятную наружность, обжигающий и одновременно подчиняющий взгляд, который, я уверена, ни одну женщину сводил с ума, Герман вызывал у меня отторжение.
— Не носим, ни я, ни муж, — деланно пожимаю плечами. Вопрос не застиг меня врасплох. Этот козырь я разыгрываю уже не в первый раз и никогда не таскаю с собой фальшивые обручальные кольца. В современном обществе отсутствием кольца сейчас никого не удивишь.
— Да? А у мужа есть имя?
Вопрос разносится эхом в неожиданно наступившей тишине, когда группа доиграла очередную композицию.
Чёрт! А вот этот вопрос с подвохом. Потому что над деталями своего брака я как-то забыла подумать. Наверное, всё-таки сказывалось количество выпитого…
И что ему сказать? Кого назвать? Захарова сюда ни в коем случае нельзя приплетать — вдруг этот хмырь окажется каким-то знакомым Кости. Но и долгое молчание будет выглядеть максимально подозрительно и может поломать мне всю игру!
Так, соберись, Лера!!
Мысли лихорадочно проносились в моей голове, мешая сосредоточиться на поставленной задаче. Ладно, нужно просто брякнуть первое рандомное имя, которое придёт мне в голову. Главное вещать с максимально уверенным видом — тогда этот треклятый Герман поверит и отстанет.
Уже открываю рот, но тут неожиданно рядом с нами раздаётся:
— Есть. И зовут его Роман Алексеевич.
Глава 20
Не верю своим глазам — передо мной стоит Ковальчук. Собственной персоной! В тёмных джинсах и белой рубашке, с небрежно расстёгнутой пуговицей сверху. Наклоняется ко мне и демонстративно целует меня в шею. Я прикрываю глаза, чтобы не выдать степень своего изумления и не испортить спектакль. Но кожу будто опалило жаром в том месте, где он прикоснулся губами. И ведь как удачно взял и сразу попал в эрогенную точку… И откуда только узнал. Удачливый такой что ли? Или талантливый?