— Мы уже танцуем, — прошипела возмущенно я в ответ, совершенно не понимая как одна моя рука оказалась на плече у Ромы, а пальцы второй доверчиво переплелись с его. У меня что тело живёт отдельно от меня и моего мозга?!
И какая самоуверенность! Ведь действительно вопрос он мне задал, уже медленно кружа в танце.
— И меня даже никто не спросил! — продолжаю бурчать я, но всё же не могу сдержать лёгкой улыбки. Какие-то противоречивые чувства внутри от всего происходящего.
— Немного вышел из образа верного рыцаря, каюсь, — смеётся Рома. Его глаза совсем рядом, я могу пересчитать каждую ресничку. Никогда не понимала, зачем природа наделила мужиков такими длинными красивыми ресницами. А этому ещё и глаза достались, как два глубоких синих моря. Почему-то сейчас в полумраке зала они казались именно синими, а не голубыми.
Становится невыносимо жарко. Я не поднимаю, как передвигаю ноги и попадаю в такт музыке. Нужно отвести взгляд, пока совсем не поплыла и не наделала глупостей. Но не могу.
— Давай закончим этот вечер на позитивной ноте? А не на грустных воспоминаниях и точно уж не обществом всяких там Германов. А чтобы он и завтра тебя не побеспокоил, придётся тебе, Лер, перестать дуться на моё вероломное поведение и немного войти в роль. Можно, например, чуть более ласково посмотреть на меня… ну вот, как сейчас, например.
Заметил значит мой взгляд. Вот чёрт! Я и не думала, что меня так легко смутить, но сейчас понимаю, что мои щёки предательски пылают. Боюсь, что их видно даже в темноте.
— Ты думаешь, он снимает номер в этом отеле? — спрашиваю я, положив голову на плечо к Роме и пряча свой взгляд.
Хорошо-то как, удобно, тепло. Даже не хочется думать, что наш танец с Ромой скоро закончится. Хочется, чтобы меня вот так обнимали, как сейчас, и никуда не отпускали…
Осознав это, я поняла, что мне совершенно не стыдно за свои мысли. Я просто женщина, уставшая, одинокая, немного запутавшаяся в происходящем в своей жизни. Женщина, которая хочет человеческого тепла. Хочет, чтобы её обнимал мужчина, с которым ей сейчас хорошо.
— Не думаю. Таких, как Чернов, не устроит даже самый лучший люкс в «Васильевском», эта птица другого полёта, — усмехается Рома. — Скорее всего, приезжает сюда время от времени покушать в ресторане. Кухня здесь действительно отменная. Ни Мишленовского уровня, конечно, но очень даже достойная. Такую во всём Междуречье надо поискать. Да и программа развлекательная на высоте… Давно я так не получал удовольствие от музыки. И уж тем более от медленного танца.
— Что? — мне показалось, что я ослышалась. Я подняла голову с его плеча и растерянно посмотрела Роме в глаза. Ковальчук лишь улыбнулся в ответ и сильнее прижал меня к себе.
Тепло рук, казалось, обжигало сквозь платье. Я не отстранялась. Мне нравится все то, что он делает. Нет, даже не так — мне определённо понравится все, что бы он не сделал. И я знаю, что хочу большего. Это то, чему очень сложно сопротивляться.
Быть может всему виной алкоголь, но… а не всё ли равно? Я понимаю, что меня накрывает, но ничего не могу с собой поделать.
— А ты очень хорошо вжилась в роль, — говорит Рома, наклоняясь ко мне. Его губы почти касаются моего уха, обжигая горячим дыханием
Меня атакует тысяча мурашек, разбредающихся по тысячам дорожек моего тела. До чего же у него приятный низкий голос… С таким голосом на телевидение надо идти, или фильмы озвучивать, да что угодно, но не книжки строчить. И как я раньше не замечала? Наверное, всему виной колдовство этой ночи.
Нас разделяет буквально пару сантиметров. Я чувствую запах его парфюма, такой маскулинный, дерзкий, который пьянит покруче вина. В номере я его раньше точно не слышала. Это что, получается, он ради меня нанёс? Плевать! Просто понимаю, что сейчас мне на всё наплевать, лишь бы он вот так и дальше смотрел не меня своим обжигающим, раздевающим взглядом. Я уже и не помню, когда во мне в последний раз так ярко отзывались все эмоции. Я чувствую себя снова живой. Снова готовой довериться судьбе, коварству и безумию этого вечера, мужчине, который не сводит с меня своего пылающего взора, да наконец просто самой себе….
— А я и не играю, — чуть слышно говорю я, не отводя взгляда.
— Я тоже, — хрипло выдыхает Рома, накрывая мои губы своими.
Глава 21
Я просыпаюсь от странного практически уже забытого мной ощущения. Когда тебя обнимает мужчина, крепко прижимая к себе. Когда ты полностью ощущаешь его, таким какой он есть — и чуть шероховатую кожу на кончиках пальцев, которые без какого-либо стеснения расположились у тебя на груди под футболкой, и небольшую щетину, которая едва заметно щекочет твоё плечо и шею, и приятная тяжесть второй руки, которая покоится на бедре, не давая ни единого шанса увеличить между вами расстояние. Впрочем, как и, не оставляя ни единого шанса не заметить своей пятой точкой, что мужской организм в полном порядке и функционирует, как надо.