— О, милая, как хорошо, что вы пришли! — всплеснув руками, она ухватила Шарлотту за руку, увлекая ее за собой в гостиную- Ступайте на кухню, господа. Пегги накормит вас.
Жена священника всё ещё хранила манеры, присущие великосветской леди- она происходила из семьи обедневших дворян. Мужчины, затараторив, попрощались, и вышли из дома к пристоенной небольшой летней кухне, где их уже поджидала старая Пегги- женщина была очень дальней родственницей Преподобного Латтимера(иногда он и вовсе сомневался, была ли), и жила в их доме из милости- однажды, после службы, она осталась в церкви. Святой отец подошёл к ней, разговорившись. Оказалось, что ей некуда идти- ее дом по закону после смерти мужа отходил дальнему родственнику, мужчине. А того небольшого дохода, что оставил ей покойный, еле хватало на жизнь, не говоря уже о простой аренде дома.
Старый Пит чертыхнулся, когда Шарлотта вправляла ему руку. Миссис Латтимер сурово взглянула на него, но ничего не сказала. Наконец, рука была в гипсе и шиной, Шарлотта удовлетворенно наблюдала за плодами своего труда. Пит, крякнув, неловко сполз с дивана, поправив старенькое покрывало, которым накрыли диван чтобы он не испачкал обивку:
— Благодарствую, леди- это проклятое слово, даже прозвище, приклеилось к ней с тех пор, как все узнали, что ее отцом был какой-то баронет. Но он так и не женился на ее матери, и та, побыв некоторое время его содержанкой, была вынуждена вернуться в родную деревню, с 7-летней дочерью на руках. Правда, потом отец оплатил школу-пансион для Шарлотты, где ее научили читать, писать, музицировать и ещё многому, что нужно настоящей леди. Вот только как музицирование поможет сажать картошку? Или как поэмы Байрона улучшат надои? Шарлотта горько усмехнулась- знал бы отец, как живут сейчас его дочери. Но он умер, умер три года назад, его тонкая аристократическая натура не вынесла ужасов долговой тюрьмы, куда его поместили после конфискации всего имущества и лишения титулов.
— Ну, что, милая- пойдёмте пить чай- голос Оливии Латтимер вырвал ее из тяжёлых раздумий.
— О, нет, миссис Латимер, благодарю. Мне нужно идти домой, дети ждут.
По дороге к дому она встретила соседку, Селию Кремсби с ребятишками. Один из них, девятилетний Оливер, был весь черным от….О,Господи!
— Селия, неужели Оливер работает в шахте?! — догадка, пронзившая мозг Шарлотты, не была очень уж необычной- некоторые семьи были вынуждены отправлять своих детей работать в шахту. Кто- потеряв кормильца, а кто- не в силах прокормить всех детей. Да что там говорить- иногда в шахте работали и беременные, одна из таких женщин, Дансби Морроу, даже потеряла ребенка на седьмом месяце, едва не погибнув сама — угольная пыль, оседавшая в лёгких, довела ее до выкидыша.
Селия, опустив глаза, тихо ответила:
— Да, Шарлотта. Ты же знаешь- Винфорд недавно сломал ногу, и теперь…теперь Оливер работает вместо него.
Чумазый Оливер стоял, выпятив грудь- он был горд тем, что работает словно взрослый. Мальчик не понимал, что ужасные условия труда вкупе с опасностью, таящейся внизу, в забое, очень скоро сделают его инвалидом.
"Господи, должен ведь быть выход"- Шарлотте хотелось плакать! Дети, несчастные дети, лишенные детства. Лишенные возможности нормально учиться (те несколько раз в неделю, что они с миссис Латимер проводили уроки в воскресной школе, посещало не слишком много детей. Родители, не видя смысла в образовании, оставляли малышей дома, помогать по хозяйству или сидеть с младшими. Некоторых, как Оливера, отправляли работать).
Она, с одобрения отца Латимера, мудрого и справедливого человека, не раз пыталась провести собрания, где старалась объяснить людям, что они могут бороться за свои права. Что старый граф, потворствуя своим прихотям, нещадно обирал и их, и их землю. Но жители боялись потерять и те крохи, что у них были. Да и то, что она была женщиной…. Некоторые мужчины поддерживали ее, другие же не желали даже слушать, пересмеиваясь, что им женского нытья и дома хватает.
Шарлотта, грустно вздохнув, потрепала двухлетнюю малышку Хетти, сестрёнку Оливера, по кудрявой голове:
— Селия, отправь ко мне Оливера вечером, я поделюсь с вами кое-какими запасами- и, чтобы не уязвить и без того уже израненную гордость женщины, добавила- нам с Мегги и Фредди много не съесть, а жаль будет, если испортится.