Тут же к ним подошла миссис Латимер:
— О, нет, нет, нет, милая. Мы все будем винить себя, если оторвем новобрачных от их медового месяца. Идите домой, мы тут сами- она подмигнул а кумушкам, что краснели и хихикали как девушки.
— О, да- вздохнула одна из них- помнится, мы с моим Оливером весь месяц после свадьбы будто летали на крыльях. Все заохали и завздыхали, вторя ей, вспоминая и свои первые дни после свадьбы. Даже старенькая миссис Прайс — и та украдкой смахнула слезу, вспоминая своего старика Доуна и те дни, когда они были совсем ещё юными.
— А где дети, Шарлотта? Разве мы их не должны забрать- раздался над ее ухом низкий мужской голос.
— Дети? Нет, они ведь у Смитов, там и лягут. После свадьбы, если у молодых есть дети или братья, сестры у мужа, то первые три ночи их берут к себе друзья семьи или соседи- Шарлотта едва стукнула себя кулаком по лбу. Вот дура! Ответила почти машинально, а могла бы и соврать. Откуда ему известны местные устои, да и не устои вовсе- так, жест добрососедской воли, что стал почти традицией. Если бы она могла лгать, не думая и не краснея, то сейчас бы они шли за детьми…
Ощутив сильную руку мужа на своей талии, Шарлотта поняла, как глупо ошибалась- ничего не спасло бы от мужчины, что считает себя ее мужем. Дети уснут, а он обязательно предъявил бы свои супружеские права.
— Тебе холодно? Ты вся дрожишь- он крепче прижал жену к себе, отдав ей свой плащ, в котором та почти утонула.
Дом встретил их непривычной тишиной.
— Пойдем спать? Или, может, хочешь поужинать- Шарлотта искоса смотрела на большую мускулистую фигуру мужа, отдавая дань его мужественности и красоте.
— Лично я уже больше ничего не съем- засмеялся он- на пикнике я был судьей в соревновании по пирогам. А участниц, между прочим, было целых двенадцать.
О, да. Шарлотта хорошо помнила это соревнование. Когда молоденькая Мери МакГи и ее закадычная подружка Френсинс О'Доннел вовсю строили глазки молодому судье, когда тот приблизился к ним, чтобы отведать их совместный шедевр- пирог с малиной. Шарлотту охватило чувство ревности и собственичества. Захотелось подойти к этим хохотушкам, вцепиться им в волосы и…
— Я оставлю тебя ненадолго, чтобы ты могла приготовиться — ее тактичный муж уже выходил за дверь- если захочешь принять ванну, то я могу приказать слугам, чтобы принесли воды.
— Нет, спасибо- ответила Шарлотта…И едва не подпрыгнула на месте- он начинает вспоминать?!
Эдвин тоже остановился на пороге, в недоумении смотря на юную жену:
— Надо же, бред какой. Видимо, третий стакан пунша был лишним. Хорошо, не выпил больше- почувствовал бы себя королем.
Тихонько посмеиваясь, он прикрыл дверь, спускаясь вниз.
У девушки отлегло от сердца- не вспомнил. Но это было лишь делом времени, если услужливая память вот так будет подбрасывать ему воспоминания. И ее конец все ближе и ближе. Мысль о том, чтобы насладиться всем, чем только может, разгоралась в голове из маленькой искорки в огромное пламя безумия. Он- ее муж. Пускай, ненастоящий. Пускай, временный. Но она ведь заслуживает хоть каплю любви и счастья. А именно сейчас этот невероятно красивый мужчина, чего уж греха таить- очень нравившийся ей, думает, что влюблен в свою жёнушку до безумия. Лишь помани пальчиком- и… Но тут вспомнилось свое детство- в каждом из миров она была чужой. В светском обществе никогда бы не приняли внебрачного ребенка, ей никогда было не стать леди. А среди простых жителей деревни ее, хоть и любили многие, но даже они поддразнивали девушку между собой, именуя " Леди Шарлотта". Казалось, все они стесняются своей неотесанности рядом с ней. Сколько раз девушка пыталась их переубедить в этом- и не припомнить. Даже признай Эдвин ребенка- тот будет всю жизнь осуждаем за чужой грех…хотелось плакать- сама все запутала. Дай судьба ей второй шанс- в жизни не поступила бы так снова. На руках отнесла бы Эдвина к замку! Ползком! Волоком тащила — но не стала бы устраивать мерзкий обман, что скоро накроет ее же саму ответной лавиной. А в конце коснется и несчастных детей…
Глава 28
— Иди сюда, любимая- нежно поцеловав жену, Эдвин почувствовал, как она затрепетала в его объятиях. Нежное девичье тело рядом дурманило лучше любого вина. Ее кудри разметались по перине, маня запустить в их буйство пальцы. Она целовала его с не меньшей страстью, скользя своими тонкими пальчиками по литым мускулам его крепкой груди. Его мужское оружие налилось силой, требуя войти в нежную женскую плоть.
Сняв с нее сорочку, Эдвин увидел даже в темноте, как испуганно она округлила глаза, пытаясь прикрыться руками: