— Там Томми! Пустите! Малыш Томми!
Эдвин понял все за мгновение. Сняв с головы рубашку, он схватил ведро с водой, принесенное одним из добровольцев. Вылтв часть воды на себя, а часть- на рубашку, он замотал ею голову, оставив лишь прорезь для глаз. И бросился в дом. Дочь Лоуди стала громко молиться вслух. К дому уже бежали другие жители с ведрами.
Огонь ещё не охватил весь дом, но из-за дыма дышать и видеть было сложно. В очертании скудной мебели малыша не было видно.
— Томми! Томми! Ты где?! — жар уже обжигал лёгкие. И тут Эдвин услышал тихий плач из-за старенькой кровати, у самой стены. Там было меньше всего дыма. Бросившись туда, он увидел мальчишку лет четырех, что прикрывал головку руками и горько плакал. Схватив ребенка на руки, Эдвин быстро сорвал рубашку с лица, укрыв ею ребенка и себя с головой. И бросился к выходу.
Выбежав на улицу, он, отбежав на безопасное расстояние, упал на влажную от ночной росы и воды из вёдер, что тряслись при беге жителей, траву. Томми в его руках замер- Эдвин испугался, не пострадал ли мальчик. Он отодвинул ребенка от себя, пытаясь разглядеть кожу, лицо ребенка. Вроде, все хорошо. Даже дымом не успел надышаться. Тут же подбежало все семейство Лоуди, подхватив малыша. Мать мальчишки упала на колени рядом с Эдвином, целуя ему руки, рыдая, благодарила его за помощь, за спасение. Старик Лоуди, смахивая скупую мужскую слезу, еле-еле дохромал до него.
— Спасибо, огромное спасибо- не выдержав, он отвернулся, прижимая к себе внука, самое ценное, что может быть на свете.
Эдвин встал, направившись от дома к толпе жителей, что таскала ведра и кастрюли, тазы и большие чугунные сковородки с водой из колодца к дому. Все приветствовали его как героя. Навстречу бежала Шарлотта, в плаще и выглядывающей из-под него ночной рубашке. Непослушная. Его непослушная. Едва он велел ей остаться дома, как уже знал, что его Шарлотта не сможет остаться в стороне от чужой беды.
— Ты жив, жив! — она осыпала поцелуями его лицо, шею, щеки- когда мне сказали, что ты вошёл в дом… Господи, Эдвин! — зарыдав, она обняла его, не стыдясь никого вокруг. Ее муж! Только ее!.
— Все хорошо, милая- притянул он ее к себе- что сейчас будет с Лоуди? Где им ночевать?
— Миссис Латтимер уже спешит сюда. Мать и детей разместят в доме Преподобного, а ее родителей- у О'Доннелов. Это их родственники.
— Хорошо- он окинул взглядом дом. Сейчас огонь уже был потушен, но из имущества вряд ли что-то осталось.
— Как решится вопрос с их жильем? — его искренне интересовало, что будет дальше с нечастной семьёй, которая в один миг потеряла все.
— Конечно, все жители помогут им…
Эдвин понял, что хотела сказать девушка- их помощи будет недостаточно. Как может помочь тот, у кого самого почти ничего нет.
— А хозяин? Я так понял, семья лишилась отца?
— Да, и когда-то сам старик Лоуди пострадал на шахте.
— Но на что же они живут- искренне удивился Эдвин.
— Огород… Животных немного (Эдвин видел очертания сарая, который стоял на приличном отдалении от дома. Значит, хоть животные остались). Ну и помощь от прихожан.
— Значит, никакой помощи, пенсии? — Эдвин спрашивал, заранее зная ответ. Во время мальчишника, что устроили ему местные мужчины, он узнал много нового. К примеру, другие землевладельцы, хоть их и были считанные единицы, выплачивали пенсии старикам, что больше не могли работать. Назначали пособие семьям, где погиб отец во время работы. Делали школы и больницы, не выгоняли своих арендаторов, чтобы отдать землю под овцеводство, так модное нынче. Не тянули все жилы из рабочих на угольных шахтах. Одобряли профсоюзы и даже охотно общались с их представителями, стараясь улучшить жизнь рабочих, жителей, их семей. Эти люди понимали, что их процветание напрямую зависит от процветания окружающих.
Внезапно в голову пришла догадка- может, поговорить с Преподобным? Да, к хозяину его явно не пустят- не пришел ещё тот день, когда богатый землевладец, с кучей титулов, снизошёл бы до общения с простыми смертными, своими арендаторами и жителями деревень. Вот со священниками- да. Это было сродни прихоти одного излишне набожного господина, ставшей со временем негласной обязанностью для всех. В каждой деревне должен был быть свой приход, свой священник. И зачастую их выбирал и одобрял сам хозяин, а не управляющий. Порой в качестве Святых Отцов выступали и младшие сыновья старого хозяина, которым не досталось титула и денег. Ну, по крайней мере, сойдёт и управляющий.
Эдвин еще долго не мог уснуть, обнимая жену. Вспомнилась поездка на шахту, когда Шарлотта с местными женщинами поехала помогать раненым после обрушения одной из штолен. Эдвин не мог поверить глазам- словно пару веков назад, несчастные шахтеры вынуждены были спускаться в шахту, сидя в больших корзинах. Рискуя ежеминутно выпасть, исчезнув в темных недрах шахты глубиной в несколько сот футов. Железные клети, подъемный механизм на паровой, а не устаревшей конной тяге- о, нет, хозяин не считал нужным тратить на это деньги. Старый канат, ловкость рук да большое желание выжить- вот и все, что удерживало на плаву жизни шахтеров.