— Говорят, этот шрам ему оставил один из разгневанных рогогеосцев-мужей- послышалось из кружка старых дев, сидевших вдоль стены на велюровых банкетках, все со страхом и восхищением одновременно косились на могучую фигуру Рейфела.
Эдвин поклонился дамам, прошествовав дальше- сегодня многие строили догадки относиельно шрама Рейфа. Тот был едва ли не популярнее хозяина.
— А его внешность? Точно сам Люцифер… Жуткий, взгляд будто душу вынимает… — не унималась самая впечатлительная из дам.
Эдвин почти добрался до спасительного выхода, решив, что с него хватит — и как только раньше он находил удовольствие в подобном. Ярмарка тщеславия и глупости! Женщины, у которых в голове лишь наряды и мужчины, и мужчины, у которых скудный круг увлечений, помимо женщин и охоты, включал ещё игру и выпивку- с ними даже поговорить было не о чем. И не этикет, особо не позволявший разгуляться в темах для разговора, тому виной, а их ограниченность. И вдруг за спиной послышался женский голос:
— Представьте себе, дорогая. Незаконорожденная! А, говорят, он уже представил эту… — дама сделала заминку, словно даже само слово могло запачкать- свою жену свету.
— Неужели, Вайолет? Я не видела ее, а я, уж поверьте, в курсе самых последних светских событий — пафосное возразил другой женский голос, постарше.
— Ну, видимо потому, что до такой наглости как представить эту…прямо в Лондоне не опустился даже Соммербси.
Эдвин с самого первого слова почувствовал, что говорят о них- и не ошибся. Выйдя из полутемного коридора на свет, к столику с напитками, где стояли две сплетницы, открывшие рты при его появлении, поприветствовал кумушек:
— Добрый вечер, дамы. Вы неправы относительно причины моего поступка- я не хотел везти жену в Лондон потому, что понимал- здесь на нее, такую благородную, настоящую леди, могут дурно повлиять. И, услышав ваши сплетни, еще раз убедился в верности моего решения.
Преувеличенно поклонившись, оставил их. Те замерли, хлопая глазами ему вслед. Наконец, придя в себя, старшая из них возмущённо упрекнула другую:
— Ваш длинный язык, Кристина, доведёт до беды- залпом осушив бокал с шампанским, принялась энергично отмахиваться веером.
— Но я ведь…но это ведь вы. вы сказали, что она незаконо… — начала было оправдываться младшая, едва не плача. Но Вайолет ее прервала:
— Молчи! — зашипела она на подругу- это же Соммербси. Пускай хоть на ком женится- это не наше дело, ты знаешь, каким влиянием обладает он и его друзья? Один лорд чего стоит!
Кристина, икнув, покосилась на мрачного Рейфа, что стоял в кругу политиков, изредка бросая реплики.
— Ну, он…да- бессвязно ответила она.
— Пойдем-ка, отведаем креветок? Они сегодня восхитительны- спасла ситуацию старшая.
— Да, конечно, дорогая — облегчённо вздохнув, подыграла ей Кристина. Ухватив подругу под пухлый локоток, направилась к закускам.
По пути граф слышал еще пару замечаний о жене от других гостей, но сказанных вскользь, без имен и титулов.
Эдвин кипел от злости — почему он не придушил эту сволочь, Ливерстона, своими руками!? Несложно было догадаться, откуда ветер дует — этот трусливый и жалкий тип, чьи единственные цели в жизни- деньги и игра, потерпел неудачу в вымогательстве и решил отомстить. Но что за мужчина, который мстит беззащитной женщине!? И вдруг он словно увидел себя со стороны- а сам он чем лучше? Мстит жене за то, что она всего лишь посмела ответить на его подлость своей. Один один, они достойны друг друга.
Усмехнувшись, направился к комнате. Открыв дверь, снял сюртук и галстук, бросив их на туалетный столик. Звать камердинера как это делали многие аристократы, не хотел. Да и не помнил- как поступал раньше. Но теперь же раздеваться взрослому самостоятельному мужчине с чьей-то помощью казалось верхом несуразности.
Услышав шорох ткани, зажег лампу на стене у двери- и обомлел. Одна из дам, встреченных им внизу, более взрослая, вроде бы, Вайолет, сидела на его кровати, призывно глядя:
— Ах, ваша светлость. Я пришла заслужить ваше прощение. Видите ли, все это- моя глупая молодая родственница, Кристина. Но я уже объяснила ей, что не стоит говорить глупостей.
Эдвин хмуро кивнул:
— Извинения приняты.
Но дама не собиралась сдаваться- вскочив с кровати, она с невероятной прытью подбежала к графу, повиснув на его шее. Ее прерывистое дыхание сильно разило вином и рыбой.
— Я готова на всё, лишь бы вы не таили обиду- пошатываясь, провела округлым пальчиком по его груди. Эдвин, отстранив от себя приставучее создание, вытолкнул ее в коридор.