— Я подумаю об этом. — Самодовольная улыбка трогает его губы, и когда я вижу, что он начинает отворачиваться, я паникую. Он собирается подняться наверх. Он увидит, что я сделала, и убьет меня. Мне нужно время, чтобы уйти достаточно далеко.
— Отправь меня в колледж.
Он оборачивается и прищуривается.
— Что?
Я выпрямляю спину и уверенно встречаю его взгляд.
— Обещай заплатить за колледж, и я буду работать на тебя.
Он снова подходит слишком близко и хватает меня за подбородок.
— А что еще я получу, если заплачу за твое образование?
Я сглатываю отвращение. По его злобному взгляду я понимаю, что он имеет в виду. Мне хочется плюнуть ему в лицо, но я молчу и пожимаю плечами, притворяясь безразличной.
— Давай скрепим сделку поцелуем, мм? — с довольным смешком говорит Хейс.
Когда он прижимается губами к моим, я стою неподвижно под холодным дождем, мое тело немеет от шока и отвращения.
Подняв голову, Хейс сильно дергает меня за косу, в его взгляде раздражение и веселье.
— Тебе придется поработать над техникой, Талия.
Меня тошнит, но что я могу сделать, чтобы он не поднялся наверх прямо сейчас?
Как только он делает пару шагов, мой мозг замыкается на решении, которое даст мне немного времени.
— Докажи, что у тебя есть деньги, чтобы отправить меня учиться? — говорю я с уверенностью, которой не чувствую.
Он хмурится.
— У меня есть деньги. У тебя еще есть несколько лет.
— Покажи мне.
Он разводит руками.
— С собой нет.
Я качаю головой.
— Я хочу знать, можешь ты заплатить или нет.
Хейс смотрит на меня в темноте, холодно оценивая.
— Я возьму деньги и вещи. Иди высушись и будь в своей квартире, когда я вернусь. — Он уходит, но когда достигает края света в начале переулка, смотрит в мою сторону, его взгляд блестит. — Ты оказалась интересным сюрпризом, Талия. Маленькая переговорщица.
Может, мне и тринадцать, но я не идиотка. Я знаю, он ждет, что я не буду сопротивляться его прикосновениям. Когда он выходит из переулка, поворачивается в противоположную сторону, и я слышу звон его ключей, я знаю, что он уходит, но он вернется.
Я пытаюсь вытереть след его губ своим мокрым рукавом, но меня охватывает тошнотворное отвращение. В конце концов, меня тошнит прямо на улице, а холодный дождь колотит по затылку. Вытирая рот, я прерывисто выдыхаю и убегаю так быстро, как только позволяют ноги.
Когда я заканчиваю переживать прошлое, я сжимаю руку Себастьяна, моя грудь болит.
— Хотя не совсем так, как он сказал, но я сыграла свою роль. Моя грудь болит, когда я думаю о последствиях, которые вызвала и о которых не знала. Они — все, о чем я думала с тех пор, как узнала, что Томми его сын.
Себастьян кладет свою руку поверх моей.
— Мы все сделали то, о чем сожалеем, но ты не могла знать и не должна чувствовать себя ответственной за то, как все обернулось. Хейс был эгоистичным, садистским ублюдком, чей выбор был навязан тебе в детстве. Ты пережила ужасную ситуацию, Талия. Я не позволю тебе винить себя. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
— Но я держала пистолет, Себастьян. Уолт умер из-за меня. Я все еще не уверена, действительно ли нажала на курок, или это он пытался выхватить его у меня, но факт в том, что... я убила человека.
— И я убил четырёх своих людей, — резко отвечает он.
Когда я просто смотрю на него с широко раскрытыми глазами, он выдыхает и скользит своими пальцами по моим.
— Ты спросила, почему я ушел из флота. В тот день, когда произошел взрыв, моя работа заключалась в поиске угроз. Я позвонил, посчитал, что местность свободна, но повстанцы были так хорошо замаскированы, что я не смог их увидеть. Из-за моего решения четверо из моей команды погибли.
— У тебя была другая ситуация. Ты работал на свою страну, делая все возможное с разведданными, которые были у тебя в то время.
Поднеся мою руку ко рту, он нежно целует мою ладонь, а затем проводит по ней большим пальцем.
— Я хочу сказать, что мы не можем знать, как повлияет наш выбор на жизнь других людей, будь то прямо перед нами или в будущем. Все, что мы можем сделать, это принять наилучшие решения и надеяться, что позитивные волны перевесят негативные.
Он замолкает, его взгляд сосредоточен на стене. Я вижу, что он думает о погибших.