Сердце колотится, грудь раздувается. Для меня это звучит довольно преданно. Я улыбаюсь и кладу свою руку поверх его.
— Хорошо, потому что я никуда не собираюсь.
Себастьян качает головой, стиснув зубы.
— Ты можешь…однажды.
Он все еще думает, что я собираюсь бежать? Только не после этой речи.
— Почему ты так думаешь?
Себастьян берет бокал вина из моей руки и поднимает его к свету.
— Видишь этот красный цвет?
Когда я киваю, он поворачивает стакан в сторону темной комнаты.
— А что сейчас ты видишь?
Я щурюсь на вино.
— Я знаю, что оно красное, но цвет такой темный, что кажется черным.
Он вертит ножку в руке, глядя на вино в изогнутом бокале.
— У меня бывали дни, когда красный выглядел вот так, чёрным. Иногда я просыпаюсь и все, что могу увидеть только оттенки серого. — Себастьян ставит стакан на встроенную книжную полку и поворачивается ко мне. Приподняв прядь моих волос, он медленно проводит пальцами по пряди, резко выдыхая, когда достигает конца. — Я прошёл через ад после того, как открыл глаза на больничной койке и понял, что потерял большинство цветов. Сначала я думал, что это похоже на амнезию и что возможность различать цвета вернется. Я продолжал надеяться. Как только я понял, что это моя новая реальность, мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Я не знаю, что буду делать, если потеряю и красный спектр, Талия. Сомневаюсь, что буду подходящим человеком. Ты не захочешь остаться.
Я выдерживаю его взгляд.
— Ты никогда не потеряешь красный из своей жизни, потому что твой красный будет все еще здесь, стоя прямо перед тобой. — Я касаюсь его челюсти. — Но если настанет день, когда все цвета полностью исчезнут... Позволь мне быть твоей радугой, Себастьян. Я могу показать тебе, где искать.
— Ты ... — он замолкает и откашливается, глядя в сторону.
Его горло подрагивает. Мой сильный морпех задыхается. Как только я осторожно кладу руку ему на грудь, он смотрит на меня.
— Ты уже, Талия. Через твои глаза, независимо от оттенка, все цвета бесконечно увлекательны.
Я шмыгаю носом и улыбаюсь, принимая дразнящий тон.
— На данный момент, красный и черный — мои любимые цвета. Хотя я думаю, что они лучше всего отображаются прямо друг против друга, так что ты действительно можешь видеть, насколько хорошо они дополняют друг друга. — Я расстёгиваю боковую пуговицу на воротнике кожаной куртки. — Хочешь посмотреть, как я обычно ношу твой пиджак?
Себастьян медленно расстегивает молнию. Когда он не видит ничего, кроме кожи, в его глазах вспыхивает голод. Проведя костяшками пальцев по внутренней стороне моей груди, он пристально смотрит на меня.
— Ты носишь его вот так?
Я киваю.
— Я чувствую себя в безопасности, когда надеваю его. Запах успокаивает меня.
Он издает низкий смешок, проводя пальцем по внутренней стороне изгиба моей другой груди.
— Запах кожи тебя успокаивает?
Я качаю головой.
— Нет, твой запах меня успокаивает. Так было всегда.
Он замирает, его ноздри раздуваются.
— Когда я узнал, что ты хранила мой пиджак все это время, но ты не позволяла мне прикоснуться к тебе... той ночью, Талия, ты чуть не уничтожила меня. Я не могу выбросить из головы тот вечер.
Я поворачиваюсь и кладу руки на спинку стула, затем смотрю на него через плечо.
— Хочешь повторить?
Себастьян заходит мне за спину и проводит пальцами по моим волосам. Откинув их через мое плечо, он шепчет мне на ухо:
— Позволишь внести некоторые изменения?
Мое сердце уже колотится, но я киваю.
Я стою неподвижно, пока он уходит в темноту квартиры, а затем возвращается. Когда он снова подходит ко мне сзади и кладет свои руки поверх моих, мои внутренности покалывает от предвкушения, когда он проводит пальцами по тыльной стороне моих рук.
Он сжимает мои запястья, а затем удивляет меня, поднимая их со стула.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, паника поднимается в моей груди, когда он начинает притягивать их к себе.
— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, Талия. Ты доверяла мне во многих ситуациях. Я бы хотел, чтобы ты доверилась мне и в этот раз.
Когда он полностью заводит мои руки за спину, дыхание учащается. Я ничего не могу поделать.
— Не думай о прошлом, — шепчет Себастьян мне на ухо, сцепляя наши пальцы. — Подумай о том, что все, что я заставляю тебя чувствовать — удовольствие. Поверь мне, Талия. Позволишь?