Она покачала головой.
— Ты все это выдумываешь, чтобы попытаться уничтожить меня. У тебя нет доказательств.
— Достаточно того, что Хейес знал обо мне и моих связях с семьей Блейк, — заявил я.
— И это все, что у тебя есть? — она надменно рассмеялась. — Мысль о том, что я придумала план убийства, смехотворна. Ты действительно бредишь, Себастьян, но чего я могу ожидать от такого куска дерьма?
Я улыбнулся и встал, застегивая пиджак.
— Этот кусок дерьма очень легко превратит твою жизнь в ад, не привлекая полицию. Как, по-твоему, отреагирует мой отец, когда узнает, что ты сделала?
Ее лицо исказилось от гнева.
— Ну, давай же. Расскажи этот бред отцу. Вы двое почти не разговариваете. Он знает, что ты меня ненавидишь. Он никогда тебе не поверит.
Моя улыбка стала ледяной.
— Я был не единственным в комнате, когда Хейес признался в том, что он сделал, и рассказал о твоем участии. Талия тоже. Мы с отцом работаем над восстановлением отношений, которые ты запятнала, но он обожает Талию и безоговорочно ей доверяет. Одно ее слово, и твоя жизнь в качестве Блейк закончится.
Когда я начинаю уходить, ее тон становится откровенно самодовольным.
— Никто тебе не поверит. Все, что у тебя есть, это слово сумасшедшего убийцы, который мертв. У тебя ничего нет на меня.
Я медленно оборачиваюсь, уверенно улыбаясь.
— А вот теперь ты показываешь когти. Я знал, что ты не сможешь прятать их вечно. Как быстро ты забыла, что Хейс не был тем, кого ты наняла. Ваш связной, который легко тебя опознает, все еще на свободе. Дай мне повод найти его. Ты ведь понимаешь, чем я зарабатываю на жизнь? Я защищаю людей. Насколько я понимаю, моя семья нуждается в защите от тебя.
— Это Блейки! Я бы никогда не причинила вреда Блейку, — сказала она, как будто это оправдывало ее действия.
Я быстро тряхнул головой.
— Нет, Изабель, в нашей семье только ты — не Блейк. Будь аккуратнее, или узнаешь, насколько это верно.
Черт, да, я соврал ей прямо в лицо. Я знал, что Хейс убил человека, которого она наняла, но по ее внезапно настороженному выражению лица я понял, что она этого не знала. Я грязно сыграл, чтобы защитить свое. Я сделаю все, что потребуется.
— Почему бы тебе просто не пойти и не разрушить все, раз уж ты, кажется, намерен это сделать, — сказала она со слезами на глазах.
— Единственная причина, по которой я этого не сделал — Мина. Я не хочу отнимать у нее мать. Мои братья могли бы справиться с тем, что ты сделала, но Мина... — я сузил глаза. — Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, каково это, когда у тебя отнимают мать. Я не сделаю этого со своей младшей сестрой, если ты не заставишь меня. Так что не форсируй события.
Талия поднимает глаза от могилы, прерывая мои размышления. Сначала мне кажется, что она видит меня, но потом она опускает глаза и кладет руку на надгробие. Я вижу, как шевелятся ее губы, и гадаю, что она говорит. У нее до сих пор бывают моменты, когда она держит все в себе, такие моменты, как эти. Я понимаю их, но часть меня хочет, чтобы она поделилась со мной всеми своими мыслями.
Она встает, и я выпрямляюсь. Когда она поворачивается и направляется прямо к моей машине, я тихо смеюсь. Конечно, она меня видела. Она все замечает. Цена, которую я плачу за любовь к чрезмерно наблюдательному человеку, иначе известному как писатель.
Холодный ветер залетает в машину, когда она открывает дверь и садится на пассажирское сиденье. Ее лицо раскраснелось от свежего воздуха, когда она поворачивает свои выразительные глаза в мою сторону. В такие моменты мне хочется видеть великолепный зеленый цвет, а не просто полагаться на память. Удерживая мой взгляд, она приподнимает бровь.
Вот дерьмо. Да, не нравится мне это.
— Знаешь... — начинает она, снимая перчатки и бросая их на колени. — Я не просто так не сказала тебе, куда еду.
Я пожимаю плечами, не раскаиваясь.
— Если бы ты мне сказала, я бы подождал тебя дома.
Талия вздыхает и пытается пригладить растрепанные ветром волосы.
— Я в порядке, Себастьян. Правда.
— Прошло две недели, Талия. Ты собираешься поговорить со своей тетей? — я не хочу, чтобы эта женщина вернулась в жизнь Талии, после всего, что она сделала, но я хочу, чтобы Талия немного успокоилась. Думаю, ей это нужно.