— Оно великолепно, Кэс. Где ты его взяла? — спрашиваю я, наклоняясь к зеркалу, чтобы получше рассмотреть филигранный узор.
Прежде, чем она может ответить, дверь распахивается, и Себастьян сердито смотрит на нас.
— Леди, нам надо выходить прямо сейчас.
— Ядрена мать! — выдыхает Кэс, а затем, ничуть не раскаиваясь, усмехается Себастьяну.
— Если Талия будет доставать тебя сегодня, я с превеликим удовольствием позволю тебе защищать мое тело.
Небольшая улыбка ломает суровое выражение лица Себастьяна.
— Ты, должно быть, соседка — Кэс.
Я закатываю глаза. Ну конечно, он подготовился.
— Кэс, познакомься с моим телохранителем на эту неделю, мистером Блэком.
— А, так Талия рассказывала тебе про меня. Это интересно… — сделав паузу, она подозрительно смотрит в мою сторону. — Потому что мне она ничего про тебя не рассказывала.
— Для протокола, я ничего ему не говорила про тебя, — отвечаю я, посылая ей широкую улыбку.
Фыркнув, она свирепо смотрит на меня.
— Нам обязательно надо будет поговорить об этом, когда я вернусь.
Я кидаю телефон в клатч, затем защелкиваю его.
— Для этого тебе придется провести дома больше времени.
— О, ты меня раздражаешь! — перекинув свои длинные волосы через плечо, Кэс хватает сумочку и ведет меня в зал, не упустив возможности сделать короткую остановку перед Себастьяном.
— Талии определенно нужен телохранитель, и если она будет доставать тебя сегодня, дай знать. Я надеру ей задницу за тебя, так что оставшуюся часть недели она будет как шелковая.
Проигнорировав реплику Себастьяна: «Буду иметь в виду», сказанную низким голосом, я следую за своей благонамеренной подружкой вниз, в холл.
Как только мы с Кэс заходим в лифт, я поворачиваюсь к ней, пока Себастьян нажимает на кнопку этажа лобби.
— Откуда у тебя это ожерелье? Одолжила у мамы?
— Нет, глупая, — она быстро открывает сумочку и достает оттуда маленькую белую карточку. — Оно пришло сегодня утром, вместе с этим. Так как твоего имени не было на посылке, я ее открыла.
Протягивая мне карточку, она говорит:
— Это Джаред так за тобой ухаживает?
Как только я вижу надпись, я понимаю, что оно от Себастьяна. Кэс не видела его почерк в первой отправленной посылке, поэтому нет никаких шансов, что она догадалась, что это от него. Я прилагаю все усилия, чтобы мои руки не дрожали, пока я сосредоточенно смотрю на одно предложение на простом прямоугольнике.
Для любимого места.
Чувствую взгляд Себастьяна на себе, пока Кэс продолжает:
— Это потрясающее ожерелье. Думаю, жемчужина сидит низковато, но ты легко можешь это отрегулировать. Так вы что, получается, проходили мимо ювелирного, и он заметил, что ты засмотрелась? В этом смысл записки? Какой романтичный жест. Отлично сыграно. Но почему он до сих пор ничего не спросил у тебя?
Мой взгляд прикован к черной жемчужине, целующей ложбинку моей груди, и мое тело вспыхивает в память о Себастьяне, держащим мою грудь и проводящим носом по моей ложбинке. Как он глубоко вдохнул и сказал, что это второе его любимое место на моем теле. Я отказываюсь поднимать глаза, когда Себастьян говорит отрывистым голосом:
— Ожерелье идеально тебе подходит.
Кэс усмехается, скользя взглядом по моей груди:
— Ну, оно, безусловно, сексуально.
Как раз в этот момент лифт звенит, впуская пару человек, тем самым отрезая нас от Себастьяна. Я бросаю короткий взгляд и вижу, как сжимаются его челюсти, когда двери лифта закрываются. Когда лифт замедляется на следующем этаже, и в него втискиваются еще несколько нарядно одетых людей, я быстро шепчу на ухо Кэс:
— Мистер Блэк и есть мой пилот, Кэс. Больше никаких разговоров об ожерелье, ладно?
Пока Кэс таращится на меня, Себастьян легко маневрирует сквозь толпу, чтобы встать рядом со мной, тем самым обрывая миллиард вопросов, написанных у нее на лице. Общий гул в лифте усиливается, так как группа людей (намереваюшихся встретить здесь своих любимых авторов, либо пообщаться с большими шишками старейших издательских домов Нью-Йорка) обсуждает предстоящее событие.
— Не могу дождаться встречи с Дэвидом Шарпом, — говорит женщина средних лет.
— А я до смерти хочу увидеть Каролину Риверс. Я слышала, между ней и ее фотографией на книге нет ничего общего, — пищит другая женщина, ухмыляясь.
— Вы слышали голос Клайва Оссландера? А знаете ли вы, что он сам начитывает для аудио-книг? Его голос такой залипательный.