Еще одной проблемой стало то, что многие дети в школе были из богатых семей. На Юге многие семьи наследуют деньги, будь то деньги от старой нефти или от переходящей от отца к сыну профессии, например врачебного кабинета. В нашем городке разрыв между богатыми и бедными был огромен, и, как только ты надевал не ту одежду, твоя судьба была предрешена. Популярные дети носили брендовую одежду и новинки от «Найк», в то время как у меня были бюджетные вещи и пожертвованные церковью аналоги брендовых. Я опасалась, что другие дети заметят, что моя одежда или с чужого плеча, или из городского магазина детской одежды «Baby Showcase», где работала моя бабушка. Даже если бы они не знали, что я живу в трейлере, моя одежда меня выдавала. Я правильно беспокоилась: надо мной насмехались. Но поначалу мои сверстники придумали куда более жестокий повод измываться надо мной – за то, что моя мать была инвалидом.
Я начала заедать стресс сразу после того, как в маму стреляли.
– Что не так с твоей мамой? Она странно выглядит, – спросил меня в первую же неделю в школе рыжеволосый мальчик. Он спросил это во весь голос, чтобы окружающие дети услышали и посмеялись. Я ему ничего не ответила, просто развернулась и ушла. Тогда я еще не знала, что он станет одним из моих наиболее агрессивных школьных мучителей. Если ты читаешь это – я прощаю тебя, и я понимаю, что многие дети издеваются над другими потому, что и над ними кто-то издевается или дома у них все плохо. Но знай, если мы с тобой встретимся, я тебе всерьез вмажу, и это будет вполне справедливо.
От того, что он сказал о моей маме, мне стало стыдно, и я направила свою злость в не самое рациональное русло. Если честно, я тогда злилась на маму за то, что из-за нее надо мной издевались. Я злилась на детей в школе за то, что их смешило, что моя мама – инвалид, и меня злило то, что мы бедные. Само собой, маминой вины в этом не было, но кто вам сказал, что дети мыслят рационально? Я ужасно хотела вписаться в коллектив, и меня бесило то, что я запятнана просто так, за компанию. Мне было себя ужасно жалко, но я так и не осмелилась рассказать маме о том, что про нее говорят гадости. В глубине души я понимала, что она в этом не виновата. С моей стороны было бы подло обидеть ее, и я рада, что я этого не сделала.
Я много лет с трудом выражала свои эмоции, потому что в моей семье это считалось неприличным.
Этот случай задал тон всему времени, что я проводила в школе. Почти каждый день на игровой площадке или в школьном коридоре в мою сторону звучали гадкие комментарии:
«О господи, посмотри на свои ботинки!»
«Твоя мама дебилка?»
«Ну и каково это – быть нищей?»
«Твоя одежда такая уродская».
Я не могла ответить им и защитить себя, мне было слишком стыдно. Вместо этого я уходила и в одиночестве сидела на какой-нибудь лавочке. Именно там я впервые заела свои печали пачкой Cheetos, и там меня впервые оскорбили за то, как выглядит мое тело.
Пубертатный период настиг меня в достаточно раннем возрасте. Этому поспособствовала склонность к заеданию вкупе с унаследованным от мамы основательным телосложением – большой попой, сильными ляжками и объемными рукам. Мне не успело исполниться и 11 лет, а я уже начала набирать вес, а моя грудь становилась больше.
Я начала заедать стресс сразу после того, как в маму стреляли. В те ужасные несколько дней, когда я не была уверена, что снова увижу ее, я помню, как я все делала на автомате – играла с куклами-капустками,[15] смотрела со своей тетей «Jeopardy!»[16] по телевизору, говорила «да, пожалуйста» и «спасибо», тихонько шла в кровать. Я не хотела никого обременять, но внутри у меня бушевал океан страха и паники. Я не понимала, что происходит с моей мамой, и я не могла довериться своей тете. В моей семье было не принято говорить о том, что чувствуешь.
«Обременять людей невежливо», – говорила Ма. Ее поколение прошло через Вторую мировую войну, и они привыкли терпеть сложности с каменным лицом. Я ни на секунду не сомневаюсь, что мои родственники любили меня, но им никогда не приходило в голову предоставить мне возможность выразить свои чувства, даже в случае такой трагедии.
Я много лет с трудом выражала свои эмоции, потому что в моей семье это считалось неприличным. Сейчас-то я понимаю, что если держать все в себе, то ни во что хорошее это не выльется. Озвучивать свои проблемы гораздо лучше, чем подавлять это желание, – таким образом ты действительно работаешь над отрицательными явлениями в твоей жизни. После того как ты проговорил то, что тебя беспокоит, ты можешь спокойно приступить к поиску решений. Я постепенно пришла к тому, что стала гораздо откровеннее говорить о своих чувствах, и со своими мальчиками я куда честнее, чем моя семья когда-либо была со мной. Я знаю из личного опыта, что, когда люди говорят не всю правду, это только усугубляет ситуацию. Дети куда более выносливые, чем нам кажется.
16
«Jeopardy!» – телевизионное шоу, ближайшим аналогом которого на русском языке является «Своя игра».