Кстати, у англичан на этот счет есть очень меткая пословица: promises are like pie crust, they are made to be broken. Речь о том, что обещания как корочка на пироге — хочешь не хочешь, а ее целостность приходится нарушать. Не знаю, как насчет Англии, а подход к финансовым договоренностям в Греции эта пословица отражает довольно точно.
Вернувшаяся к первоначальной отметке цена дома снова стала для нас непосильной. А тут еще грянула очередная волна кризиса, продажи недвижимости встали, и мы подумали, что если не пойдем на поводу у продавца, то, скорее всего, по весне сможем приобрести дом по более выгодной цене.
Это было трагической ошибкой. Уже через пару дней тридцать три сотки с оливами и собственной тропинкой к морю купил некий афинский инженер и, начхав на законы, снес утлое строение к чертовой матери, а на его месте возвел шикарную современную виллу.
О, если бы мы только знали, что проблему можно было решить так просто! Как же я клял собственную законопослушность! Как выяснилось, это весьма вредная черта, если живешь не в какой-нибудь там Германии или Швейцарии, а, к примеру, южнее или восточнее.
Как бы там ни было, а ничего подобного тому участку по соотношению цена-качество нам ни до, ни после этого случая даже близко не попалось. Мы еще года два продолжили упираться в ожидании подобного везения, но в итоге стало ясно, что два раза подряд в одни руки удача не выпадает и что за более скоромную недвижимость нам придется заплатить много дороже.
Понадобилось немало времени, прежде чем я смог смириться с неудачей, но делать было нечего. Народная мудрость «кто смел, тот и съел» получила самое что ни на есть наглядное подтверждение, а мы дали себе слово, что впредь будем думать и действовать быстрее.
Тот неудачный в смысле поисков жилья год оказался для меня весьма знаменательным. Сразу после фиаско с эпидаврским домом я взялся писать первую книгу. Как всегда движителем выступила Кузя. Будучи большой поклонницей детективов, она в какой-то момент принялась ныть:
— Столько книг кругом, а почитать нечего: одни и те же авторы, одни и те же сюжеты. Скукотища. А может, ты что-нибудь напишешь? У тебя же в загашнике, помнится, был какой-то детективный сценарий. Не хочешь сделать из него книжку?
И это нытье длилось довольно долго. Вы, кстати, когда-нибудь сталкивались с тем, что психологи называют эмоциональным насилием? Нет? Значит, вам крупно повезло. Так вот, по мнению ученых, в отличие от физического насилия, к которому более склонны мужчины, эмоциональное насилие — удел женщин. И я готов подписаться под каждой буквой этого тезиса, ибо Кузя — законченный эмоциональный насильник. Не стану вдаваться в подробности, просто поверьте мне на слово.
Короче, в какой-то момент я дал слабину:
— Книжку, говоришь?
— Ну да. Детектив. Представляешь, как мне будет приятно?
— Пойми, сценарий это одно, а книга — совсем другое.
— А ты попробуй, — не отставала от меня Кузя. — И потом, ты ведь уже проделал кучу работы, и эта куча почем зря пылится в столе.
— Послушай…
— Нет, это ты меня послушай. Ты целыми днями пишешь кучу заказной фигни, а родной жене, значит, сделать приятное не хочешь?
Это был классический удар ниже пояса — техника, которой моя прекрасная половина за годы нашего брака овладела прямо-таки блестяще. Хорошенько поразмыслив, я перестал упираться и решил, что и приятное жене не худо бы сделать, да и непринятый сценарий, о котором она вспомнила, по свежему прочтению показался мне вполне стоящей вещицей. Почему бы и нет?
И вот в свободное от основной работы время — мое агентство занималось организацией корпоративных событий — я без отрыва от производства уселся за письменный стол и приступил к первой главе.
Надо сказать, изложенная в сценарии идея практически не претерпела изменений. Я даже не стал менять рабочее названия Ave, Caesar! а только добавил к нему небольшое пояснение в виде подзаголовка.
Мне нравился прописанный в сценарии образ этакого парня с прибабахом — чудаковатого археолога, преподавателя университетской кафедры древней истории, который машинально отыскивает в далеком прошлом параллели любым событиям, разворачивающимся вокруг него: будь то кафедральные интриги, личная жизнь или практикумы со студентами.