Ненависть, которую вижу в его глазах, пугает.
А Паша не отступает. Цепляется крепче.
Уже неясно, кто ударит первым.
Внезапно Шершнев поднимает руки в примирительном жесте.
— Пиджак отпусти, — ледяным тоном чеканит каждое слово. — Порвешь — не расплатишься.
Паша тяжело дышит, вплотную подходит к Шершневу. А у того выдержка почти на нуле. Скоро вспыхнет.
— Есть что сказать? — усмехается. — Я не привык к такой мужской близости.
— Ну ты и муд…
— Паша! — прерываю его, подпрыгнув на месте. — Тебе работа надоела?
— Плевать, — хрипит и с яростью смотрит на довольного Шершнева. — Никому не позволю так нагло раздевать тебя взглядом.
А этот гад усмехается, после чего наклоняется ближе к покрасневшему Паше.
— Дружок, когда я захочу, то раздену ее. И использую для этого руки, а не глаза, — мерзко смеется. Вспыхиваю от злости.
— Не слушай его. Он специально тебя провоцирует, — цежу сквозь зубы, чувствую, как дрожат пальцы. — Отпусти его, Паш.
Паша медленно убирает руки, затем отступает.
Смотрю в глаза Шершневу, ловлю наглый и надменный взор. Больше не сдерживаюсь: подлетаю к нему, и пощечина обжигает ладонь. Он хмурится, после чего подносит руку к стремительно краснеющей щеке.
— Козел, — плюю в лицо злые слова и разворачиваюсь на каблуках.
Картинка смазывается, превращает прекрасные виды золотой осени в грязное размытое пятно. Внутри все горит от обиды, гнева и чего-то еще.
Я не вещь.
Тот надменный взгляд, брошенный Шершневым, оставляет глубокий след. Его ничем не оттереть. А слова отбивают барабаном в ушах. Слышу чьи-то шаги, разворачиваюсь и поднимаю руку для нового удара. Слишком взвинчена, чтобы себя контролировать.
Паша перехватывает запястье и мило улыбается.
Не Шершнев.
Бесит.
— Поехали, Лен.
— Я сама доберусь, — вырываю руку из хватки. — А ты запишись на курсы по управлению гневом.
Глава 14
Глава 14
— Короче, этот Петя…
Маргоша, закинув ногу на ногу, подается вперед и щурится. Будто сейчас расскажет одну из главных тайн вселенной. Признаю, что ее приключения на любовном фронте и часто бывают очень интересными. Покруче любого турецкого сериала. Только персонажей многовато для моего восприятия.
— Нет, ты представляешь, — вырываю из контекста громко сказанную фразу и округляю глаза, чтобы сымитировать удивление. — Вот как тебе такое, а?
Ее ярко-красный маникюр мелькает передо мной, как и открытое больше положенных офисных норм декольте.
Отхлебнув кофе, заинтересованно киваю, бросаю взгляд в сторону кабинета Паши.
Не вижу его второй день. Только мелком пересекаемся по рабочим вопросам. Встреча в больнице окончательно надломила наши отношения. Но не понимаю его поведения, он ведь вступился за меня.
Почему не ищет встречи?
Закусив губу, опускаю чашку на расписное блюдце. Сама заказывала этот набор к нам в отдел. Мелкие детали всегда отвлекают от напряженной работы.
Что с ними будет, когда Шершнев активизируется?
От мыслей о нем становится неуютно. Передергиваю плечами и поднимаюсь на ноги. Нервно поправляю классическую юбку-карандаш, затем смотрю на часы. Через три минуты совещание в малой переговорке, а Паша все не выходит.
Злость холодной волной возвращается в тело, отчего я невольно сжимаю кулаки. Он специально выбрал самую маленькую комнату для проведения собрания? Столько народа! Мы все там задохнемся, как кильки в банке. Или Шершнев делает это специально, чтобы я ощутила собственную ничтожность рядом с ним.
— Ты меня не слушаешь, — бурчит Маргоша и равнодушно машет рукой. — Ладно, потом расскажу.
— Прости, — давлю улыбку. Но выходит, скорее, кривая ухмылка.
Неужели волнуюсь? Было бы из-за кого. Один никак не определиться чего хочет, а второй не стоит даже упоминания. Но дрожь все равно пробивает тело. Чувствую себя школьницей, которая не выполнила домашнюю работу, и теперь стоит в ожидании приговора от учителя. Странные ощущения. Сплошная неизвестность и какое-то… предвкушение?
— Рита, я на совещание к Шершневу. Для всех умер, хорошо?
Паша показывается из-за двери и, поправив галстук, уверенным шагом идет ко мне. Издаю вздох облегчения, когда его ладонь касается локтя.
— Все хорошо? — наклоняется ближе и задевает дыханием волосы за ухом.
Киваю. Ноги обретают устойчивость. Несмотря на все наши разногласия, рядом с ним чувствую себя увереннее. Чувство сохраняется вплоть до момента, как за минуту до начала совещания вижу Шершнева. Стоит ему зайти в переговорку, и я стыдливо замираю.
Он пересматривает какие-то файлы на ноутбуке. Спина прямая, взгляд безотрывно устремлен в экран. Сравниваю свои внутренние ощущения и понимаю, что сегодня в нем что-то изменилось. Шершнев другой. Сосредоточенный и вовлеченный. С удивлением отмечаю, что таким он внушает не страх, а интерес. Хочется знать, что сейчас крутится в его голове.
Слишком занят, потому не замечает, что все присутствующие выбрали себе места. Я устраиваюсь на свободном стуле рядом с Дашей, руководителем операционного отдела. Паша прижимается к другому боку, и я ему за это благодарна.
По левую сторону от Шершнева расположилась Галина Петровна. Она, словно коршун, склонилась над ним и пальцем показывается на цифры в таблице. А он вместо того, чтобы ее осечь, напряженно кивает.
Его поведение настолько не сходится с тем Шершневым, которого знаю. Поэтому теряюсь и не сразу понимаю, что совещание уже началось.
— Коллеги, у нас ограничено время. Буду краток. Многие из вас знают, что я — новый владелец компании. Заверять в чем-либо не собираюсь. За все время моего участия в качестве акционера Семен Вениаминович вел себя профессионально и всегда давал стабильный результат. Моей главной задачей является выведение компании на новый уровень. Если у вас есть вопросы, то смело задавайте их. После чего перейдем к повестке, — Шершнев отодвигает ноутбук в сторону и откидывается на спинке кресла. С таким видом, словно происходящее не имеет никакого значения.
Первой подается руководитель HR-службы, Наталья Александровна. Выпрямляюсь и переглядываюсь с Пашей в ожидании шоу. Эта мать всех кадров не даст спокойно наводить свои порядки какому-то там Шершневу.
— Планируются ли сокращения в ближайшее время? HR-службы неплохо бы о подобном предупреждать. У нас есть план, поэтому необходимо рассчитать ресурсы…
Натали выпячивает вперед грудь четвертого размера, утянутую рубашкой. Как бы показывала, что никого из своих птенцов она в обиду не даст. Только Шершневу плевать. Он перебивает ее практически сразу:
— Вполне, — Натали краснеет, а из ушей сейчас повалит пар. — Что вы хотите, чтобы я ответил, Наталья? Вы задали глупый вопрос. Я же сказал, что не собираюсь никого успокаивать. Мы не в детском саду. Если все отлично работает, никто не пострадает. А вот если выявятся критичные нарушения, то я не закрою на них глаза.
ВЗдыхаю. Похоже, нас ждут нелегкие времена.
Глава 15
Глава 15
— Олег Константинович, так нельзя работать. У нас все согласовывается заранее и…
— Наталья, вы меня не слышите, — Шершнев подается вперед, и я понимаю, что невольно прислушиваюсь к его словам. — Всем, кто свою работу выполняет добросовестно и охотно вовлекается в новые задачи, опасаться нечего. За всех остальных, кажется, ваша душа болеть не должна. Здесь работают на бизнес, и вы в том числе.
УДивляюсь, когда Натали кивает и оседает на место.
— Идеалист, — едва слышно шепчет на ухо Паша, пока внимание Шершнева переключается на следующий вопрос. — Его быстро разорвут.
— Мне так не кажется, — прикрываю рот и маскирую слова под кашель. — Что-то в нем есть.
Внезапно рука Паши оказывается на моем колене. Горячая волна проходится по телу, нервно оглядываюсь. Жар приливает к лицу, когда ладонь движется выше и цепляет край юбки.