— Ненавижу! — прорычала я вслед снегу. Голос эхом разлетелся над снежными просторами, и я рассмеялась, немного истерично, но с облегчением. Ну и вышло так с Назаром, черт с ним! Чего теперь себя загрызать? Я ему еще покажу, что значит так общаться с Кирой Снегиревой…
— Кир, что случилось?
Я вздрогнула и обернулась. К счастью, из дома вышел не Назар, да и не Саня, которому точно не следовало лезть в эти дела, а Ксюша. Я была рада ее видеть — по крайней мере, не сомневалась, что Ксю не задумывает ничего плохого. Она тоже куталась в куртку и натягивала пониже шапку, спасаясь от мороза, а я вот его почти не чувствовала.
— Ничего не случилось, — вздохнула я. — Просто все мужики сволочи…
— Прям все?
Я закрыла глаза. Вспомнила папу, который каким-то чудом терпел мою мать столько времени, вспомнила Ксюшиного Саню, которого, впрочем, едва знала. Соседа своего. Нет, ну, может, и не надо так обобщать…
— Не все, — сдалась я. — Но Назар мой — сволочь! Хотя какой он мой…
Ксю спустилась по ступенькам ко мне и подошла поближе, осторожно коснулась моей руки и тихо спросила:
— Как так — не твой?
— А вот так, — я дернула плечом. — Мы с ним, можно сказать, чужие люди.
Удивление, написанное у Ксюши прямо на лбу, трудно было передать словами. Она смотрела на меня, как на сумасшедшую, и явно вообще не понимала, как такое могло произойти. Я б с удовольствием ответила, но сама не могла подобрать подходящие слова для данной ситуации.
— Вы ж жених и невеста, — протянула наконец-то девушка, остановившись совсем близко, всего лишь в полуметре от меня. — Он собирался повезти тебя к своим родителям, чтобы познакомиться. Друзьям представляет. Разве вы можете быть чужими людьми? Зачем тогда выходить за него замуж?
— Отличная логика, Ксю, — кивнула я. — Мы с Назаром в нее, к сожалению, немного не вписываемся, и…
Вообще-то, фиктивность наших отношений предполагалось держать в тайне. Но от этих секретов мне самой уже было до того тошно, что хотелось с кем-то нормальным поделиться всем, что произошло. Я взглянула на Ксю и поймала себя на мысли, что она — далеко не самая плохая для этого кандидатура.
— Слушай, я могу доверить тебе секрет?
Девушка медленно склонила голову в согласном кивке. Я тяжело вздохнула, мысленно обозвала себя идиоткой — потому что о том, что у нас с Назаром происходило, вообще никому не следовало рассказывать, а потом жестом попросила ее следовать за мной. Мы медленно побрели по снеговой траншее, изредка касаясь пальцами снега. Благодаря сугробам, окружавшим наш путь, было не так уж и холодно, а быстрая ходьба помогала согреться.
К тому же, мне вдруг захотелось оказаться как можно дальше и от домика, и от Назара, и от всей этой зимней сказки. Просто для того, чтобы немного отдохнуть от игры в жениха и невесту, глотнуть правды и свежего воздуха, привести в порядок собственные мысли и насладиться красотой зимней природы…
— Только пообещай, — попросила я Ксюшу, — что никому не расскажешь. Вообще никому. Даже Саше! Потому что об этом вообще никто не должен знать.
— Я не скажу, — серьезно промолвила девушка. — Но ты уверена, что готова мне доверить свой секрет? Ты не подумай, я не называю себя ненадежной и не собираюсь болтать направо и налево о том, что происходит у тебя в жизни! Просто мы почти не знакомы, и я не хочу, чтобы ты потом жалела, что вообще завела этот разговор.
Я задумалась. Слова Ксюши звучали очень здраво, но я все равно не могла избавиться от мысли, что она — порядочная девушка, достойная того, чтобы разделить со мной секрет.
— Знаешь, — промолвила я наконец-то, — у меня сестра есть, Катя. Она на год младше меня, и внешне мы очень похожи. Но по характеру все-таки разные. Катя спокойная, более тихая. А еще она очень умная! Ну вот… Вот как Алекс, — по недоуменному взгляду Ксю я поняла, что она понятия не имела, о ком я вообще говорила. — Ну шеф твоего Сашки, Алекс Вольский…
— Он же Воронов вроде?
— Ладно, — вздохнула я, подумав, что у моего соседа биография наверное на тридцать журналистских расследований потянет. — Воронов. Вот, Катька у меня такая же. Взгляд на бумажки бросит, на числа посмотрит — и вот вам итог! Но она добрая, домашний ребенок, потому как только речь идет не о числах, а о людях, становится совершенно невинной и беззащитной. Ей нужен нормальный человек рядом. Опора. Так к чему это я… Ты на нее похожа.