— Как же не переживать, — я включила плиту, поставила на нее сотейник и с любопытством взглянула на мужчину, — если меня коварная начальница подставила и выгнала?
Назар вылил несколько ложек меда на подогревшееся дно кастрюльки и довольно протянул:
— У тебя роман с владельцем журнала… Надо еще растопить шоколад для начинки.
— Так у меня фиктивный роман, — пожала плечами я. — Или настоящий?
— А ты как бы хотела?
— Ну, не знаю, — протянула я. — С одной стороны, я против путать деловые и личные отношения. А с другой… Служебный роман — звучит интересно, — я весело подмигнула Назару.
— Я б даже сказал, возбуждающе.
Его голос стал звучать ниже, появились еще не знакомые мне хрипловатые нотки. Я перехватила взгляд Назара и почувствовала, что стремительно краснею. Надо было как-то себя отвлечь, и я решительно схватилась за плитку шоколада и принялась разламывать его на кусочки, чтобы легче было растопить.
Разговор вроде как сам по себе прекратился, погас. Назар увлекся готовкой, что-то там перемешивал в небольшой мисочке. Приятно пахло специями. У меня почему-то пересохло в горле, и я, бросив сотейники, мед и шоколад, невольно потянулась к стоявшей рядом бутылке с водой.
— Все нормально? — словно насмехаясь, поинтересовался Назар.
— Да, все замечательно, — тихо отозвалась я, делая несколько больших глотков. — Пахнет просто сильно… Я не очень люблю специи.
— Вот как.
— Да.
Я вернула воду на место, но сухость во рту никуда не делась. От плиты веяло жаром, плавящийся мед явно пора было убирать из сотейника, но я почему-то так и не стала говорить об этом Назару, просто смотрела на него, будто пыталась впитать каждое движение, отложить его в далекую каморку с воспоминаниями.
Так, Кира! Включи мозги! Ты хорошо знаешь этого мужчину — насколько вообще можно узнать кого-то за полторы недели, — и должна понимать, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Этот человек ненадежен и совершенно точно до добра не доведет. И то, что он умеет замечательно готовить, вообще ничегошеньки не меняет.
— Ты меня слышишь?
Я вздрогнула.
— Да-да.
— Надо процедить мед через мелкое сито, — Назар всучил все в руки то самое сито и заставил держать ее над еще одной миской. — Я сотейник сам возьму, чтобы ты не обожглась.
Он стоял у меня за спиной, одной рукой придерживал мое запястье, словно я могла выронить это сито, а второй взял сотейник и переливал растопленный мед. Я вновь слышала биение его сердца — и не только это, — но почему-то даже и не думала отстраниться.
— А теперь, — прошептал Назар мне на ухо, опаляя своим жарким дыханием, — самое время влить шоколад и добавить специи и тщательно все перемешать.
Я потянулась к смеси специй свободной рукой, пока Назар брал шоколад.
— Осторожно, чтобы не обжег, — тихо рассмеялся он.
Повинуясь его голосу, я отодвинулась от миски с медом — и еще крепче вжалась в грудь стоявшего за мной мужчины. Исаев отобрал у меня сито, а потом, будто это было частью рецепта, переплел наши пальцы. Я вздрогнула, сжимая в ответ его ладонь, и почувствовала, как сама по себе на лице расцветает дурная улыбка.
— Следующий этап: тщательно все перемешать, — Назар дождался, пока я схвачусь за ложку свободной рукой, и добавил, накрывая своей рукой мою: — Вместе.
Где-то на задворках сознания мелькнула предательская мысль, что что-то тут не так, и явно конфеты не требуют, чтобы их готовили в настолько тесном контакте. Но я отогнала ее, как назойливую муху, и, ведомая рукой Назара, попыталась медленно размешать образовавшуюся смесь.
Его дыхание касалось моего виска, и потому на каждом выдохе мужчины я едва заметно вздрагивала. Свободной рукой он уже не сжимал мою ладонь, а крепко обнимал за талию. Я же придерживала миску с начинкой, чтобы та не улетела куда-то прочь. Начинка конфет восхитительно пахла, и у меня вдруг возникло дурацкое желание ее попробовать.
— Теперь надо темперировать горький шоколад, — продолжил Исаев, отпуская меня. — А ты пока переложи начинку в кондитерский мешок.
Кто б мне сказал, что слово «темперировать» может прозвучать настолько сексуально, в жизни не поверила бы. Назар уже и отстранился от меня, выпустил из кольца своих рук, но я все еще чувствовала жар его прикосновений и его присутствие. И, проклятье, мне очень хотелось вернуться обратно в его объятия.
Забылась и мольфарка, и придурковатый Витя, и все наши ссоры. Я, как завороженная, наблюдала за тем, как он разогревал черный шоколад, уверенно проверял температуру, что-то бормотал себе под нос. Погруженный в процесс, он на несколько минут и обо мне-то забыл, только внимательно следил за показателями градусника, а потом потянулся за силиконовой формой.